Несколько строк о свойствах страсти. Петр ИльинскийЧитать онлайн книгу.
ничто перед любовью, и продолжается полёт, безостановочный, ибо наши реки не могут закрутить воздух в каменный штопор смерча или стеклянную спираль застывшей росы, реки остаются на земле, хоть я и видел, кажется, наяву позеленевшие от беспрерывной жизни шпили, стройные и стойкие, небодержащие, над рекою. Или морем. И над рекой или морем или рекой и морем снова начинается ветер.
Гаснет небо, и тише становится город, всё равно какой. Город ждёт. Город притаился. Город помнит. А ветер себя лишь слышит. Он обижен на запахи кофе, на тепло очага. На аромат чая, который вы завариваете и тем более пьёте. Ничего не знает ветер, злой или добрый, не предчувствует. Только клокочет и стонет, не понимая сам почему. Но наша жизнь не встречается с ветром. Мы поднимаем воротник, пересекаем площадь с потухшим фонтаном и оглядываемся. Нас ждёт вечерний вокзал, выход и вход. Нас ждёт путешествие. Поезда, ничего вы не смыслите в жизни!
Вы вошли, читатель? Вы уже на платформе?
Ах, что же я! Чай-то как раз заварился, и такой душистый… Не успеваем… Термос, ни в коем случае не забудьте термос, ведь нас так долго не будет дома!
1981, 1996
Стопка вторая: Пространственные координаты
Встреча
On a dark desert highway…[1]
На юге всегда темнеет рано, не только в зимние месяцы. Но какая разница! Не свет греет людей, а тепло. А осветить пространство можно тугими лучами фонарей, лампочками, приверченными к отражателям, или слегка гудящими от напряжения прожекторами, и они будут тем экономичней и выгодней, чем меньше съедают энергии, чем направленней, матовей и холоднее их тусклая яркость.
Магазинчик стоял метрах в трёхстах от автострады, напротив бензозаправки, в маленьком неогороженном асфальтовом тупичке. За стенкой помещался салон видеопроката, и жители соседних закоулков часто останавливались на этой площадке по дороге с работы, чтобы не тратить лишнего времени. Покупали нехитрую еду и брали фильмы – разные, но чаще новые, ещё недавно мелькавшие на разворотах газет. Поэтому особенно людно было в четверг и пятницу, да и в субботу тоже. Остальные дни торговля шла ни шатко ни валко, но разорением не пахло: всё-таки при подведении баланса стеклянный придорожный параллелепипед оказывался достаточно выгодным.
Хотя трудно сказать, где в этих краях были доходные или убыточные места: город рос как-то странно, пробираясь втянув живот между невысокими холмами и привольно расползаясь в распластанных долинах. То здесь, то там вдруг вырастали блестевшие глянцевым покрытием плоские двухэтажные здания новых компаний или жилых комплексов, снабжённых непременными едко-голубыми бассейнами, а бывало, спустя несколько лет исчезали за проволочными изгородями и, скрытые от чужого глаза, тускнели, покрывались пятнами и сливались с суетливо бурлящей тропической порослью. Оттого менялось направление и переплетение людских потоков, струившихся утром на работу, а вечером домой, оттого торговые успехи и неудачи нельзя было предвидеть даже приблизительно.
Но
На тёмной автостраде, идущей через пустыню…