Владимир Вениаминович Агеносов. Учитель. Ученый. Человек. Группа авторовЧитать онлайн книгу.
моего будущего. Благодаря Владимиру Вениаминовичу Агеносову я стал учителем. Помню, как мы с ним посетили концерт Михаила Шуфутинского в ресторане «Backstage». А о совместных походах в театр, в музеи, на выставки, коих не сосчитать, и говорить нечего, потому что все это проходило интересно, потому что культура – это бесценный опыт, любовь к которой сложно привить. У Владимира Вениаминовича получилось это сделать, и я ему за это очень благодарен.
Для меня было неожиданностью, когда я, находясь в другом городе, по-моему, в Иваново, позвонил Владимиру Вениаминовичу и попросил о помощи, а он мне сразу ответил, что у него там есть знакомые, позвонил им, и мне помогли решить возникшую у меня проблему. Сейчас, с прошествием времени, я понимаю, как это здорово – иметь таких хороших знакомых, истинных друзей, которые всегда помогут. Я доверял ему больше всех в этой жизни. Даже сейчас, в момент радости или невзгод, первая мысль, которая меня посещает до сих пор: «Надо позвонить дяде Вове и рассказать ему все». Никогда не забываю принцип, которому он научил меня – не нужно злиться и обижаться на человека, как бы плохо этот человек ни поступил, нужно помолиться за него и пожелать ему всего хорошего, простить его. Мне не хватает Владимира Вениаминовича, я тоскую, скучаю и безумно люблю его, потому что я тот, кто я есть благодаря воспитанию этого человека.
Алексей Пшеничников
Дядя Володя и крестный моей дочери
Мой папа говорил: «Можешь не писать – не пиши». Я мог не писать, могу и сейчас, но папа рассказывал мне многое из своей жизни, и то, что касается дяди Володи, я буду считать папиным рассказом, а стало быть, пишу уже не я, а он. Их обоих нет уже в живых и не хотелось бы думать, что доброе уйдет вслед за ними, не оставив никакого воспоминания в утешение и назидание живущим.
Сейчас трудно говорить об ушедшей эпохе, болезненном опыте, пережитом нашей страной в XX веке. Стране, потерявшей уважение к своей истории – мы старый мир до основания разрушим, а затем… А затем возникали атланты, которые на своих плечах держали этот хрупкий мир, чтобы не удалось его разрушить до основания, праведники. Хоть дядя Володя и называл себя грешником, но тот, кто освещает путь многим, кто дает выход из тупика, не есть ли в итоге настоящий праведник?
Послевоенное детство. Миллионы погибших родителей оставили своих детей-сирот на попечение государству. Детские дома – не пионерский лагерь, а суровая социальная среда сродни тюремной, с жестко выстроенной вертикалью власти, питательная среда для преступного мира. Оба моих родителя из детского дома. Из их выпуска удалось влиться в жизнь только троим, а остальные прошли обычный путь, рано приводящий на кладбище. Дядя Володя был старше отца всего на два года, но так случилось, что приходил к шпане, и под эгидой комсомольской лекции говорил совсем о другом, о человечности. Он сумел показать иной мир, мир, в котором жил сам. И отец сделал выбор. В жизни часто приходится выбирать, но в тот вечер лидер, как бы мы сейчас сказали, молодежной банды, Петр Олейников предложил отцу «погулять». В тот вечер дороги Петра и папы разошлись. «Погулять» закончилось для папиного друга арестом,