Исповедь изумленного палача. Алексей СоколовЧитать онлайн книгу.
ухватятся и немедленно начнут действовать.
– Нужен посторонний для Службы индивидуал, знакомый с обоими Сан-Верде, которого все там знают и который отработает без шума и пыли. У меня есть такой: известный тебе Глеб Орлов, – возвестил Артем Иванович, глядя в серо-стальные глаза Красного.
Прозвучал вопрос, приведший полковников в некоторое замешательство:
– Это мой Орлов?
– Твой, твой Орлов. Только на двадцать два года старше дня вашего знакомства.
Красный встал и подошел к окну.
«Орлов какой-то», – подумали полковники. Они же не знали о давней и непростой истории, связавшей юнца Орлова и Льва Красного, в ту пору всего лишь подполковника.
Глеб Орлов: Московская предыстория
Я был одноклассником и ближайшим другом Давида, сына майора, а потом подполковника Красного – много лет, с первого класса английской спецшколы. В Москве начала шестидесятых это заведение считалось элитным, и родители отыскивали любые возможности пристроить сюда своих отпрысков.
В нашем с Давидом случае все прошло легко: я был внуком академика, а за Давида мягко попросил куратор из спецслужб. Дополнительным аргументом в моем случае была моя мама – очень молодая, невероятно красивая, брюнетка с сияющими карими глазами и тонкими чертами лица. Обычным комплиментом для нее было: «Ты похожа на артистку Фатееву, но в сто раз лучше!» И даже не будь моя мама дочерью академика, под масленым взглядом директора школы Иосифа Штольца меня зачислили бы на «ура».
Во время очередного родительского собрания в группу сраженных красотой моей мамы попал и Красный. Он не мог оторвать от нее взгляд. Красный принялся ухаживать – деликатно и ненавязчиво, неизменно получая в ответ уроки умения соблюдать строгую дистанцию. Мама была классной, порода проявлялась во всем, делая ее несравнимой и недосягаемой для других женщин, что неизменно вызывало их ненависть, а у мужчин – восхищение.
Тем не менее отношения между мамой и Красным все-таки переросли в приятельские. Однажды они даже сходили в театр. Но дальше этого, как ни старался Красный, дело не пошло. Зато я часто крутился у Красного дома, и он мог беседовать со мной на разные темы, неизменно сворачивая на маму, которая была замужем за капитаном дальнего плавания – моим отчимом, о котором сказать, в общем, нечего.
Так продолжалось несколько лет. Из первоклашки я вырос в смазливого, рослого, спортивного чувака, самбиста-разрядника, любимца не только сверстниц, но и девушек одним-двумя классами старше, что было признаком абсолютного успеха и моей дешевой гордостью. Моя дешевая же известность была связана с публичными драками за девушек, наглым поведением и изобретением неповторимых выходок на нелюбимых уроках. Чувство реальности заместилось у меня чувством вседозволенности. Жизнь была легкой, веселой, необременительной и тупо беспроблемной. Проблемы, конечно, оставались и почти всегда были связаны с социальным неравенством, порождающим