Бестеневая лампа. Иван ПанкратовЧитать онлайн книгу.
Мне, судя по всему, грозит неполное служебное соответствие. Ну и попутно рапорт на моих глазах в урну полетел.
– Зубарев-то ваш – правду про него говорят, зверь, – покачал дед головой. – Ты сейчас проследи, чтобы сестру не уволили – с девочками вообще разговор короткий.
– Да бог с ней, с девочкой… – начал было Платонов, но дед не дал ему договорить.
– Ты меня услышал, сукин ты сын? – цыкнул он на внука. – Вы в своей армии контрактом повязаны, а над ней трудовой кодекс висит, которым вертят, как хотят! Твоё служебное несоответствие – хрень собачья. Подумаешь, премию не получишь пару раз. А она вылетит из госпиталя, да ещё и со статьёй какой-нибудь! Знаешь же, что она ни в чём не виновата. Рапорт напишешь снова через год. Срок тебе немалый дали на реабилитацию. Главное, не профукай его бездарно. Ещё какие-нибудь новости есть?
– Да вроде нет, – шмыгнул носом, как школьник, Виктор.
– Тогда пока, – дед, стараясь не смотреть внуку в глаза, пожал руку на прощание и вошёл в подъезд сразу напротив гаражей.
Виктору очень хотелось подняться с ним вместе, выпить по чашке чая, поговорить. Но сегодня лучше было не лезть с разговорами и оставить его наедине с собой.
Жил дед один уже тринадцать лет. Бабушка Виктора умерла неожиданно; дед долго горевал, не находил себе места, однако потом как-то собрался с силами и ещё долго проработал в госпитале, заполняя пустоту в сердце пациентами. Вместе они были с женой ещё с войны, воюя в одном медсанбате, он – командиром операционно-перевязочного взвода, она – медсестрой. Поженились прямо на фронте в сорок втором, дошли до Праги, и потом, в мирное время – сначала Сочи, потом учёба в Москве, а оттуда через всю страну на Курилы, затем Приморье… Помотало по гарнизонам офицерскую семью. Осели в конце пятидесятых в гарнизонном госпитале, что волей министра обороны внезапно разросся, стал окружным, хоть и ненадолго. Дед получил наконец-то звание подполковника, которое ну никак не давалось ему целых шестнадцать лет. Он шутил про это: «У Жюля Верна пятнадцатилетний капитан, а я был шестнадцатилетний майор».
К тому времени дочь, родившаяся сразу после войны, тоже прониклась врачебным искусством до мозга костей и поступила в медицинский институт, продлив династию. А позже это сделал и Виктор…
Спустя два дня он стоял в операционной над гнойной раной правого бедра со скальпелем в руке и думал о том, что делать, если дед прав. Рыков, положив стерильные руки в перчатках на простыню, терпеливо ждал разреза. Вчера на пятиминутке ему хватило слов Платонова: «Дед считает, что надо раскрыть послеоперационную рану и уйти пониже фиксатора. Там должен быть карман. Не раскроем его – будет течь всю жизнь». Он неоднократно сталкивался с Владимиром Николаевичем на работе – и пока тот был ещё на гражданской ставке, и после его выхода на пенсию, когда опытного хирурга приглашали для консультаций. Поэтому – раз Озеров сказал, значит, надо выполнять.
Операционная медсестра Юля в ожидании разреза занималась наведением