Старушка-молодушка или новогоднее чудо(вище). Анна ЖнецЧитать онлайн книгу.
Во всем теле ощущалась невиданная доселе легкость. Впрочем, чему удивляться? Болезни и недуги остались за пределами сна.
– Чего это ты удумала, дрянь? – напряглась тощая, похоже, по выражению лица разгадав мой замысел. – А ну быстро вернулась к работе.
С сердитым видом я вытащила из волос ошметки яблока и швырнула в ведро.
А потом взяла в руки мокрую тряпку.
Под моим грозным взглядом обе девицы на лавке зябко поежились.
На их лицах отразилось нехорошее подозрение.
– Эй, ты чего? – пробормотала толстуха, растеряв всю свою барскую спесь. Ее взгляд метнулся к тряпке в моей руке. – Пол мой, – добавила она тихо и примирительно.
– Вот вы две, – обвела я тряпкой бездельниц, – и мойте. Приучайтесь к труду. Вам полезно.
Ахнув, девицы переглянулись. Губы свинюшки задрожали, тощая набрала полную грудь воздуха.
– Да как ты смеешь! – завизжала она, сверкая глазами. – Ты! Знай свое место, девка подзаборная! Тварь подколодная! Мы – леди, для балов, для любви созданы. А ты – ничтожество, жалкое отребье, грязь под нашими ногами.
Пока скелетина кричала, свинюшка возмущенно кивала головой, ей поддакивая.
– Маменьке на тебя пожалуемся! – у худой от злости слюна изо рта летела, как у тявкающей собаки. – Она тебя из дома на мороз вышвырнет! На снег кинет. В замерзшую канаву.
Ну, хамки малолетние! Еще угрожать мне вздумали.
Руки мои затряслись. В ушах загрохотало. В лицо бросилась кровь.
Ничтожество, значит? На мороз меня, больную пенсионерку?
Размахнувшись, я от всей души хлестнула верещащую жердь мокрой тряпкой по бедру. Жаль, девица сидела. По заднице бы ее! По наглой попе!
– А-а-а! – У тощей жертвы воспитательного процесса глаза полезли из орбит, рот распахнулся так, что в него можно было засунуть лампочку Ильича.
Девица вскочила на ноги, и под весом свинюшки лавка начала заваливаться на одну сторону. Раз – и толстуха розовым студнем шлепнулась на пол. Все ее складки под платьем поросячьего цвета заколыхались.
Упала с лавки и корзинка с яблоками. Крупные спелые фрукты покатились по полу.
– Да как ты смеешь! – костлявая задыхалась от ярости, но близко ко мне не подходила, старалась держаться подальше и боязливо косилась на тряпку в моей руке. – Ты еще пожалеешь! Вот маменька узнает, слезами умоешься. Мало не покажется!
Толстая, бешено вращая глазами, на коленях поползла к открытой двери, из которой тянуло прохладой.
– Старших надо уважать! – сказала я.
– Старших? Да у нас с тобой разница один год, – вопила тощая. – Ты всего на одно лето меня старше.
Что за чушь она городит?
Тем временем свинюшка добралась до выхода, поднялась на колени, вцепилась пальцами-сардельками в дверные косяки и заорала дурниной:
– Матушка! Матушка, спасите! Мэри сошла с ума! Она Клодетту убивает!
Убиваю? Да я всего раз ее для профилактики шлепнула.
Не прошло и минуты, как из глубины дома донесся слоновий