Во тьме Эдема. Крис БекеттЧитать онлайн книгу.
ухитрился заглянуть в его черную голову и видишь там мысли. Видишь, но не понимаешь. Только знаешь, что они там есть.
И тут леопард запел.
Глядя прямо мне в глаза своими пустыми блестящими плошками, зверь раскрыл пасть, и оттуда полилась нежнейшая печальная песня, которую поют все леопарды своим грустным голосом, так похожим на женский. Разумеется, все его слышали: это одинокое «ооооо-иииии-ааааа» в глухой чаще, которое до того напоминает звуки человеческого голоса, что поневоле засомневаешься, а леопард ли это. Кто из нас не просыпался среди ночи от этого напева? И думал про себя: «Клянусь сердцем Джелы, какое счастье, что я дома, в Семье, и вокруг меня полно народа». А потом лежишь, слушая мирные и такие привычные звуки других групп Семьи, у которых день в самом разгаре: они готовят мясо, скоблят шкуры, строят шалаши из коры и веток, рубят деревья каменными топорами, болтают, смеются, спорят и что-то кричат друг другу.
И от этого негромкого гомона людской возни голос леопарда в чаще кажется нездешним, как из другого мира, такого далекого, что и тревожиться не стоит. В конце концов, это всего лишь зверь, обычное животное за изгородью, которое охотится на добычу и, в сущности, ничем не отличается от летучей мыши, древесной лисицы или трубочника. Подумав об этом, со вздохом переворачиваешься на другой бок, кутаешься поудобнее в спальные шкуры и понемногу засыпаешь. От далекого зова леопарда становится лишь уютнее: он – где-то там, в чаще, а ты – в безопасности за изгородью. Точно так же себя чувствуешь, когда лежишь в сухом и теплом шалаше и слушаешь, как дождь стучит по крыше из коры.
Но сейчас леопард был не где-то там, в чаще, а прямо здесь, передо мной. И пел он не какому-нибудь каменяку или прыгуну, которого загнал в угол, а мне. Он мурлыкал мне колыбельную, пел жалобную песнь о минувшем, песнь любви, что медленно замирает, умолкает, обрывается, эхом отдается вдалеке и становится всё тише, тише, тише, пока наконец не растает, не улетит прочь, не позабудется навеки…
Вдруг леопард одним махом преодолел разделявшие нас ярды и очутился нос к носу со мной. Пасть его была широко раскрыта, глаза сверкали, он приготовился убивать. Мирная песнь замедлилась и потухла, как пятна на его шкуре. Я стряхнул с себя сон. Поднял копье. Я ждал момента, зная, что у меня всего одна попытка, единственный шанс. Я поднял копье, приготовился, велел себе держаться и ждать. Рано… рано… рано…
Пора!
Клянусь именами Майкла, момент был выбран верно! Я все правильно рассчитал. Я воткнул копье леопарду в пасть, и оно вонзилось прямо в его огромную горячую глотку.
Бац – обратный конец копья ткнул меня в грудь, и я упал. Бульк – из горла леопарда ударила тугая струя черно-зеленой крови и залила меня с головы до ног. Огромная черная тварь рухнула на землю и забилась в агонии, пытаясь когтями выдрать жесткую палку, которая застряла в горле и не давала дышать. Я поспешно откатился в сторону, чтобы не попасть под удар лап. «Ааааарг-ааарг-ааарг», – задыхался леопард, пытаясь выбить копье, – «ааарг-ааарг-ааарг».