Цивилистический процесс: вчера, сегодня, завтра. Liber Amicorum. В честь профессора И.В. Решетниковой. Коллектив авторовЧитать онлайн книгу.
следует поставить и для случая, когда договор, составляющий содержание мирового соглашения, квалифицирован как незаключенный. Согласимся: действительно, нет никаких сомнений в том, что пороки сделки (незаключенность договора) не преодолеваются процессуальной формой; правопорядок не должен допускать саму возможность особого правового «бытия» только лишь потому, что сделка стала предметом судебной оценки применительно к институту мирового соглашения. Но что тогда могло бы выступить объектом доктринального анализа? Есть ли вообще какой-то серьезный повод для самого обсуждения позитивного материально-правового эффекта незаключенного договора (порочной сделки), составляющего содержание мирового соглашения? Полагаем, на этот вопрос следует дать утвердительный ответ. Итак, мы предлагаем обратиться к конструкциям, которые с точки зрения гражданского права моделируют некие правовые последствия (помимо реституционных) именно на случаи недействительности сделки либо незаключенности договора. Самым очевидным примером здесь выступает институт заверения об обстоятельствах.
Начнем с того, что с момента появления соответствующей нормы[7] в отечественном гражданском законодательстве минуло уже более семи лет, однако, насколько нам известно, на настоящее время вообще отсутствуют какие-либо исследования, в которых авторы анализировали бы механику функционирования данного института именно применительно к случаю, когда заверения об обстоятельствах являются составной частью сделки, составляющей содержание мирового соглашения. Меж тем, конечно же, имеются серьезные предпосылки к тому, чтобы принципиально допустить включение заверений об обстоятельствах в мировое соглашение. Действительно, стороны, находящиеся в состоянии правового конфликта, чаще всего уже исчерпали некий «доверительный потенциал», а потому в ряде случаев готовы к урегулированию спора только при наличии неких страхующих правовых механизмов. Например, истец, уже потративший время и денежные средства на судебную защиту, готов к заключению мирового соглашения исключительно лишь при условии включения в него заверений о том, что предоставляемая взамен денежного требования вещь не обременена правами третьих лиц, а сама такая сделка для ответчика не будет являться крупной. Разумно ли такое преддоговорное требование со стороны истца? Полагаем, да: он прекрасно просчитывает риски и понимает, что, к примеру, с кассационной жалобой на определение об утверждении мирового соглашения может обратиться третье лицо, имеющее права на вещь, подлежащую передаче ответчиком по мировому соглашению; кроме того, истец не исключает подачу такой жалобы от акционеров ответчика, которые будут ссылаться на крупный размер сделки и нарушение требований о ее одобрении. Что в итоге получает истец? Понятно, что содержащиеся в мировом соглашении заверения об обстоятельствах не гарантируют законность судебного определения о его утверждении, однако у истца появляется вполне ощутимый стимул тем не менее мировое соглашение заключить, поскольку даже при отмене соответствующего определения судом вышестоящей инстанции у него возникнет новый инструмент защиты – самостоятельное требование о взыскании убытков или неустойки (по основаниям, связанным с недостоверностью данных ответчиком заверений об обстоятельствах)
Имеется в виду ст. 431.2 ГК РФ.