Пепел жизни. Рина ХаросЧитать онлайн книгу.
ты бы поступил по-другому? Я уже говорила Мулциберу, скажу и тебе – мне нечего терять. Я никто, понимаешь? Никто не будет оплакивать мою смерть, никто не вспомнит, что на свете когда-то жила фея, никто не будет сожалеть об утрате. Изо дня в день задаю себе один вопрос – кто я и для чего была рождена? Сколько бы ни взывала к мойрам, все оставалось без ответа.
Касандра резко встала с кровати и начала ходить по комнате из угла в угол. Ее крылья подрагивали, выдавая ее волнение.
– Я могу чем-то помочь?
– Оставь меня одну, пожалуйста. Ненадолго.
Хоть тон феи и был вежлив, но в нем сквозило что-то схожее с растерянностью. Я осторожно слез со стула, подошел к двери, стараясь не налететь на девушку, которая металась из стороны в сторону, и, прежде чем покинуть ее покои, тихо произнес, в надежде, что Касандра услышит:
– Если что, я буду в своей комнате. Спасибо, что доверилась и выслушала.
Осторожно прикрыв дверь, я оставил Касандру одну, надеясь, что ее мысли прояснятся, а тревога в душе сойдет на нет.
Глава 12
Йенс
Порой искоренить болезнь оказывается не так просто.
Тьма давила со всех сторон. Казалось, что она проникала в легкие, разъедая их изнутри. Я лежал на деревянном полу, отсчитывая вслух удары своего сердца.
– Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь…
Жизнь вокруг будто замедлилась – множество голосов слились в единую какофонию звуков, жители, приходившие ко мне, чтобы проведать и накормить, представали единым размазанным полотном, по которому небрежно провели кистью.
Тени, что клубились в каждом из углов, смотрели своим хищным взглядом и жадно облизывались, словно стервятники, которые вот-вот будут пировать падалью. Но только умирать я не собирался. Существование превратилось в колесо, из которого не выбраться, – утром Злата приносила завтрак, кормила с ложки, как немощного, молча убирала посуду и оставляла дверь открытой, чтобы впустить в комнату свежий воздух. В обед появлялась какая-то из дриад, умывала меня, пока я стоял около мыльного таза, подобно каменному изваянию. Многие считали, что мой разум повредился после того, как Касандра покинула селение, но я был слишком слаб, чтобы сказать им, что это не так.
Поначалу я хотел проникнуть ночью во дворец к демону и убить их вместе с феей, пока они спали. Но будто кто-то дергал за нить судьбы каждый раз, когда в голове возникали такие мысли, мол «прекрати, Йенс, это не решит проблему, тебе не станет от этого легче».
Станет. С каждым днем мне становилось все хуже – темные силуэты в углах комнаты касались во сне, вкладывая в голову чужие голоса и крики, от которых хотелось оторвать уши и закричать следом, разделяя боль незнакомцев. Когда я бодрствовал, лежа на полу и отсчитывая биение собственного сердца, тени опасались приближаться и кидали жадные, озлобленные взгляды.
Жители Джомсона не видели силуэты, поэтому спокойно заходили в мою хижину и делали повседневные