Октябрьская ярмарка. Ольга ШиверЧитать онлайн книгу.
свою яркость, хотелось чаще моргать, словно глаза заволок зыбкий туман. Меня охватила такая тоска, будто все мои чувства, всю волю к жизни и энергию смяли, как бумажный лист, и выбросили в мусорное ведро. Все звуки прекратились, наполняя уши звенящей и зловещей тишиной.
Из горла Лепнина вырывались хрипы и стоны, он больше не разговаривал. В чертах его лица притаилась гримаса непередаваемого страха и удивления, глаза расширились и застыли. Не вовремя решившая вернуться медсестра вскрикнула и лишилась чувств, как только заглянула в палату, острее нас с Севзовым ощутив весь кошмар происходящего.
Первым к выходу ринулся Вячеслав Романович, он ухватил меня за рукав и потянул за собой. Мы молча подняли медсестру и перенесли на диванчик в коридоре. Самое странное, что, как только мы пересекли порог палаты, звуки, наполнявшие клинику, разом накинулись на нас, и даже тиканье часов показалось оглушающим. Я будто вынырнул на поверхность из бездонных глубин океана, сразу очутившись на шумном базаре.
Пока Севзов приводил медсестру в чувство, я всё ещё пытался прийти в себя и понять, что совсем недавно испытал.
Ни мне, ни моему коллеге, ни уж тем более медсестре не хотелось заходить в палату на уровне инстинктов: всё живое внутри нас физически сопротивлялось этому. Никто из нас не проронил ни слова. Так же молча я и Севзов вернулись в кабинет, и только с первыми лучами солнца мы вновь нашли в себе силы спуститься к пациенту. Не сговариваясь, мы кивнули друг другу и вошли в палату.
Севзов замер. Впервые в своей жизни я разглядел за толстыми очками на его лице суеверный страх. Вячеслав Романович бестолково хлопал губами, как рыба, и указывал пальцем на койку.
Ошеломлённый не меньше Севзова, я медленно подошёл к Лепнину и аккуратно откинул пропитанный кровью пододеяльник: в том месте на боку, где я разглядел небольшое покраснение, теперь наблюдалась глубокая рваная рана, правая нога отсутствовала до колена, а на расцарапанном бедре чуть выше угадывались круглые синяки, оставленные словно пальцами. Я перевёл взгляд на лицо Лепнина – левый глаз заплыл от гематомы, роговица на правом помутнела. Затем я потрогал ледяную руку Михаила, на которой уже успели появиться трупные пятна. Покойник выглядел так, будто лишился жизни не меньше двух суток назад.
Растерянный и изумлённый, я вышел из палаты вместе с Севзовым, сразу отдавшим несколько безотлагательных поручений медсестре. Мы ещё раз проверили с ним все результаты инструментальных обследований и снимки, по которым Лепнин оставался совершенно здоров.
Так и не найдя в тот день объяснения случившемуся, мы с Севзовым занялись каждый своими делами. Позже, встретившись с Вячеславом Романовичем на медицинской конференции за кружкой чая, мы вспоминали случай с Лепниным, и хирург, поправляя выбившийся из-за пазухи крестик, обронил такую фразу: «Бывает, что и смерть опаздывает». На этом мы с ним и разошлись, но никогда больше за свою практику я не видал ничего подобного.
Искренность
«Samimiyet» –