Пепел родного очага. Александр НиконовЧитать онлайн книгу.
отделяться вам надо. А лучше совсем отсюда уехать, иначе, мира в нашем доме не будет. – После некоторого молчания спросил: – Любишь ее?
– Зачем спрашивать, отец, вы же видите – я без нее жить не смогу.
Отец хлопнул его по плечу и засмеялся.
– Ой, завидую я тебе, сынок, мне бы твои годы! Джигит, джигит, моя кровь! Ты вот что – пока никому о нашем разговоре. Вот с месяц попасем отару, бараны нагуляют на пастбище жир, и поедем мы с тобой на базар. После этого решим, что дальше мозговать.
Отец несколько раз куда-то ездил. Куда и зачем – его никто не спрашивал, потому что все знали, что хозяин семьи никогда и ничего не делает впустую.
Перед Маулидом, когда правоверные мусульмане собирались праздновать день рождения пророка Мохаммеда, отец и Хункарпаши с братьями зарезали десять баранов и повезли продавать мясо на базар в Хасавюрт. Мясо на прилавке не залежалось, и отец на одной лошади отправил зятьев и сыновей домой, оставив с собой только Хункарпашу. На второй повозке они доехали до небольшого селения недалеко от города. Хункарпаша спросил:
– Отец, зачем мы сюда приехали?
– Скоро узнаешь, – ответил отец.
Они проехали через две улицы и остановились у небольшого домика, сложенного из камня. Дом с ветхой, дырявой крышей из камыша был окружен местами упавшей на землю изгородью из дубовых столбов и жердей, одно из двух окон было забито серыми досками; два разросшихся вширь куста акации загораживали вид на огород, но Хункарпаша почему-то и так знал, что там царит сорняк и запустение; низенький сарай – тоже из камня – шлепал от ветра открытой дверью, от которой по всей окрестности разносился истошный визг ржавых петель.
Отец привязал лошадь к кольцу у ворот, подошел к калитке и, оторвав ее от земли, отодвинул в сторону. Не приглашая сына, зашел во двор и пнул ногой старый обруч от бочки, потом взошел на крылечко в одну ступеньку, вытащил пробой вместе с исковерканным замком и пригласил:
– Заходи, сынок, теперь это твой дом.
Хункарпаша вздохнул, как перед атакой в бою, и нырнул в утробу дома вслед за отцом. Внутри он ожидал увидеть такой же разгром и запустение, что и во дворе, но в доме, состоящем из небольшой прихожей и комнаты, было убрано: стены и потолки побелены, а некрашеный пол тщательно выскоблен. Справа, в углу, притулилась небольшая печка, вделанная в стену и обогревающая сразу оба помещения.
– Вот, сынок, это все, что я мог для тебя сделать. Сейчас тяжело, сам понимаешь. На первое время вам хватит, а потом подзаработаете, построите новое жилище. Даже орлы, и те собирают свои гнезда по веточке.
Хункарпаша взял руку отца, поцеловал ее и сказал:
– Дай вам Бог здоровья, отец. Это лучший подарок в моей жизни. Мы с Надией не забудем этого никогда.
– Ты не обижайся на мать, сынок, – ответил отец, поглаживая волосы сына. – Она много в жизни перетерпела и не хотела тебе зла. Просто ее сердце окаменело и перестало понимать других людей.
– Я не обижаюсь,