Пепел родного очага. Александр НиконовЧитать онлайн книгу.
готово! Занавес открывается!
И, когда он высунул голову из-под тулупа, в уши сразу ворвалась знакомая песня:
– Широкие лиманы, зеленые каштаны,
Качается шаланда на рейде голубом.
В красавице Одессе мальчишка голоштанный
С ребячьих лет считался заправским моряком.
На глазах Хункарпаши стали наворачиватся слезы, и он украдкой посмотрел, не видит ли их Надя. Но девушка задумчиво смотрела в окно и с улыбкой покачивалась в танце на одном месте. А утесовский хриплый голос словно обращался к нему:
– Ты одессит, Мишка, а это значит,
Что не страшны тебе ни горе, ни беда.
Ведь ты моряк, Мишка! Моряк не плачет
И не теряет бодрость духа никогда!
Когда песня закончилась, она спросила:
– Как, Паша, тебе нравится эта песня?
– Да, Надия, спасибо, ты лечишь мне душу. Так хорошо стало, вспомнил Махачкалу, Каспий, парки, сады, горы наши. В Махачкале я учился, два года, оттуда и на фронт призвали. Ты знаешь, Надия, я много раз думал там, на фронте, что никогда уже этого не увижу, мне часто снилось какое-то черное ущелье, и будто я падаю в него, и лечу, лечу! А дна все нет, и только страх один, больше ничего не чувствуешь. – Закончил он со вздохом: – Так и не долетел я до дна.
– Наверное, сон вещий был, – ответила Надя. – Хорошо, что не долетел. Нам обоим повезло. А давай я тебе еще одну пластинку поставлю! Хочешь?
Хункарпаша заметил, что они незаметно для обоих перешли на «ты», и тоже ответил:
– Очень хочу, Надия.
Девушка завела пружину патефона, поправила иглу и поставила головку на пластинку. Хункарпаша ожидал услышать что угодно, только не это. В старой тесной избе в глубине заснеженной и холодной России зажигательными молниями заметались искрящаяся мелодия «Лезгинки». Не ожидавший этого, он невольно зашевелил руками и ногами и закричал:
– Оп-па! Ас-са! Давай! Давай! Жги! Оп-па!..
Надя тоже закружилась на пустом пятачке, плавно размахивая руками и поводя головой из стороны в сторону. И вслед за Хункарпашой повторяла:
– Оп-па! Ас-са!
Когда затих последний аккорд, и раздалось шипение пластинки, Надя с хохотом повалилась на стул, а Хункарпаша с еще горящими глазами, задохнувшийся и усталый, спросил:
– Ой, Надия, порадовала ты сердце кавказского мужчины! Скажи, где взяла эту пластинку, я ее куплю за любые деньги.
– Зачем же за любые, – ответила сквозь усталый смех девушка, – я купила эту пластинку тебе в подарок. Слушай на здоровье.
Дверь в комнату отворилась, и вошла тетя Полина.
– Это что тут за свадьбу устроили? – грозно и вместе с тем шутливо спросила она. – Вот молодежь, не успели глазыньки от смерти отвести, а уже пляшут. Ты хоть его кормила, Надька?
– Да кормила, кормила, теть Поль.
– А лекарства давала?
– Давала, давала…
4
…Дверь