Ясак. Владимир Дмитриевич ОкороковЧитать онлайн книгу.
встречали вы там, на Енисее, старца из русских. Правда ли это?
– Истинная правда, атаман, – Андрейка с жаром перекрестился – у кого хошь из наших спроси. Вот как тебя, так и его видел. На реке Кеми встретили мы его.
– Говори, говори, слушаем мы. Алексей, плесни-ка Андрейке винца чарочку. – Петр устроился поудобнее и тоже пододвинул свою кружку.
– Было это – начал Андрей – в конце лета. Мы тогда с Енисея от тунгусов шли, князь у них еще был, Тасейкой зовут. Так вот, встал я как-то утречком по нужде, а мы тогда на речке Кемь ночевали. Вошел в лесок на берегу реки значит и вижу, идет старец тот. Высокий, худой, босиком, в рубахе длинной. Сам седой, что борода, что голова и вроде как будто песенку поет, только слов не разобрать, но песенка красивая. Только хотел я его окликнуть, мол кто ты, старче? Глядь, а к нему медведь подходит, здоровенный такой, бурый и с маленьким медвежонком. Медведица значит. Испугался я, с места сойти не могу, а он, старец-то этот, медведицу потрепал по загривку, медвежонка погладил и пошли они по тропе прямо к реке. Тут я бегом к своим. Разбудил, – айда говорю што покажу, – а сам про медведя-то молчу, а то враз испугаются и не пойдут. Обманул, значит. Пошли мы. На пригорок-то заскочили, оттуда видно все как на ладони. Зачем говорят, звал-то? И осеклись. Прямо под нами у реки дед тот стоит вместе с медведицей. Потом старец забрался на неё и поехал прямо по берегу, только мы их и видели.
– Место то опознать сможешь? – Прищурился сотник. – Я ведь в тех местах хоть и не бывал, но точно знаю, что дурная слава о тех местах давно уж слывет.
– Покажу, как же. Дык и Гришка с Васькой тоже то место запомнили. Хорошая там река Кемь. Рыбная и бобра много.
– Ладно, иди Андрейка, службу неси. – Поднялся Петр. – Да и мы, наверное, тоже где-нибудь приляжем.
Глава 3 Маковский острог.
После тихих и спокойных вод Иртыша, когда суденышки без труда скользили вниз по течению, подъём против течения Оби был уже не таким лёгким и приятным. И все же даже этот участок пути не был таким тяжелым и выматывающим, как путь по Кети.
Русло этой таежной реки не всегда позволяло идти по берегу, кое-где приходилось, то по грудь заходить в воду, то карабкаться по скалам, рискуя свалиться в бушующий поток. И это не один день и даже не два, а почти месяц. Месяц каторжной, изнурительной работы. Днем под палящими лучами солнца, отмахиваясь от слепней и оводов, тащили дощаники и струги, а холодные ночи коротали возле костров, дым которых хоть как-то отпугивал тучи комаров и мошки не дававших людям заснуть.
Тут же, на этих кострах, из бересты гнали деготь. Первейшее и проверенное средство от таежного гнуса, правда липкое и вонючее, но на это никто внимания не обращал.
Так что к концу лета люди в отряде внешне походили уж совсем не на служилых людей государева войска, а на шайку разбойников. Обросшие, бородатые, изъеденные мошкой, с черными от дегтя лицами. Изодранное ветками и сучьями в лохмотья и потерявшее не только свой фасон, но и цвет, обмундирование, болталось на исхудавших телах.
И когда в отряде знающие