Ураган. Ариф АнварЧитать онлайн книгу.
ее конец. Крупная и совершенно бесстрашная. Черные перья. Острые когти и пристальный взгляд. Птица с надменным видом бессмертного создания принимается ее изучать. На солнце оперенье отливает лиловым, словно оно из бархата. Это не простая ворона. Это ворон. В детстве она очень пугалась этих таинственных созданий с загадочным выражением глаз. Внезапно Захира понимает, что детский страх никуда не делся. «Кыш! Кыш!» – кричит она на ворона, машет руками, топает. Всё это не производит на птицу особого впечатления. Наконец, каркнув на прощание, она срывается с балкона и улетает. Вращаясь по кругу, планирует вниз одно-единственное черное перо.
Потрясенная случившимся, Захира возвращается в спальню, где гораздо прохладнее, чем снаружи. Ложится на постель, чтобы унять бешено колотящееся сердце. Ей это удается, но вместе с тем на нее наваливается страшная сонливость, будто ее кто-то одурманил. Вскоре ее охватывает дремота, темная, как распростертые вороньи крылья, от которых веет жутью. Из нее не вырваться, и вскоре Захира проваливается в глубокий сон без сновидений.
Она просыпается от деликатного покашливания служанки, стоящей в дверях.
Захира с трудом садится в постели. Ощущение такое, словно ее окунули в патоку.
– О господи, Наргиз! Сколько я спала?
– Несколько часов, бегум сахиба. Сейчас полдень.
– Почему ты меня не разбудила? – Заметив обеспокоенное выражение лица служанки, Захира добавляет: – Что такое? Что случилось?
– Я… я не знаю, бегум сахиба. Не могли бы вы спуститься на первый этаж?
Она спешит вниз по лестнице на веранду. Посреди нее стоит Моталеб в окружении прислуги. Люди переговариваются приглушенными взволнованными голосами. Лица у всех мрачные, некоторые из женщин в ужасе прикрывают рты ладонями.
– Моталеб! Что случилось?
Старик начинает плакать.
– Что встали? Дайте ему стул!
Моталеба усаживают и приносят ему стакан воды. Трясясь как лист, он рассказывает о том, что произошло, и в заключение говорит:
– Они дали нам срок до конца завтрашнего дня. К этому времени мы должны внести выкуп.
– А если мы не заплатим? – спрашивает Захира. Ее словно обухом по голове ударили.
Шофер не отвечает. Кое-кто из прислуги – и мужчин, и женщин – начинает тихо плакать. Захира резко поворачивается к ним:
– А ну, прекратите! Что вы ведете себя как дети малые! Думаете, ваши слезы помогут господину?
Громкий голос в сочетании с резким тоном производит магический эффект – шепот и всхлипывания немедленно прекращаются, словно кто-то щелкнул выключателем. Захира опирается ладонью о стену, чтобы не упасть. Надо держать себя в руках. Уныние и страх заразны, словно чума, и распространяются столь же быстро. Женщина смотрит на Моталеба:
– Кто эти разбойники и сколько они просят?
– Я не знаю, кто они, бегум сахиба, но у них на лбу – знак. Это какая-то банда индуистов. Они требуют сто тысяч.
Взяв кусочек лайма, Моталеб чертит на полу три линии, а потом, макнув палец