Книголюб. Марат ГизатулинЧитать онлайн книгу.
чудачества соседей. У казахов, скажем, кумыс такой же, как у татар, и здесь вовсе не за что бить морду друг другу. Но есть же и принципиальные разногласия! Казы, скажем, конская колбаса, это же для нас святое, всё равно, что чимча для корейца! И здесь полное поле для геноцида! Вот, скажем, всякий же дошкольник в Австралии понимает, что мясо валлаби кушать духовно, а мясо опоссума безнравственно. Так и с казы. Казахи – вы не поверите – конскую колбасу казы не вялили, а варили! Ну, разве это не безнравственно? А мы ничего, ко всему привыкли. И нынче я затрудняюсь сказать, какая казы вкуснее.
К счастью, казахам с татарами долго спорить не пришлось – бабушка Яга Софья Власьевна заботилась, чтобы никому скучно не было, и она ещё тысячи и тысячи людей разных национальностей подогнала сюда, в казахстанские степи.
Некоторые – евреи и татары – даже добровольно сюда переселились, остальные, как положено, под дулом автомата. Когда я про добровольцев-татар сказал, я, конечно, не имел в виду крымских татар – те под дулом.
Им было очень холодно, очень голодно и очень жарко, и вода дизентерийная. Очень многие умерли. Но те, что выжили, многому научили друг друга – и баклажаны по-гречески, и рулька по-немецки, и варенья разные, и колбасы, и ещё много-много всякого сладкого горьким людям. И не задумывались мы, что русский борщ – это украинский борщ, а то, что русскими пельменями называют – это у нас, узбеков, чучварой называется.
Про чучвару я мог бы сейчас пару-тройку лекций сходу прочитать, но сегодня случилось про чимчу вспомнить.
Она очень острая, моя чирчикская чимча, которая продавалась в тугих тубах из полиэтиленовой плёнки, перевязанных суровой ниткой, по одному рублю за большой пакет и по пятьдесят копеек за маленький.
Она очень острая, эта корейская чимча, и правильнее говорить ким чи, но мне привычнее так, как называли её в Чирчике. Я её очень люблю, особенно, если вместе с горячими узбекскими лепёшками и пухлыми от перезрелости помидорами с намечающимся целлюлитом.
В 2015 году ЮНЕСКО внесла божественную чимчу в список высочайших достижений человечества, а в Торонто, Зальцбурге и Куала-Лумпуре открыты культурные центры с монументами чимче и музеями её имени. Я её и сам люблю готовить.
Почему я так неистово люблю чимчу? Видимо, потому, что это – частичка моей родины. А люди, сидящие со мной в кружок за трапезой – мои братья. И это уже навсегда – глаза закрою, вижу нас сидящими в кружок. А рядом река камешками перебирает:
– Чир-чик, чир-чик, чир-чик…
Он позвонил…
1
Он позвонил и представился знакомым моего ленинградского приятеля. Ой, нет. Сначала он не позвонил. Сначала случилась перестройка.
Перестройка. «Совок» хоть и тронут уже ржавью, но ещё кажется, что это только снаружи. И в страшном сне никто не видел, что конец совсем близко. Или в приятном сне, неважно, главное, что не видел никто. Теперь, правда, чем дальше, тем чаще встречаются