Крушение Лабиринта. Ярослав АстаховЧитать онлайн книгу.
все же приходили смотреть. Так мы распознаём своих.
И снова он поднимает жезл.
Теперь движение высокого плавней, медленней.
Перемещение жезла сопровождает какое-то потрескивание, и оно усиливается. И мальчик ощущает всей кожей как бы нарастающий колкий, стоячий ветер.
И в этот миг его палий – мятый, неопределенного цвета – вдруг сам собою начинает шевелится на нем… топорщится вокруг тела странными складками… соскальзывает внезапно с плеч, распадаясь на лоскуты… и постепенно оседает весь у ног мальчика ворохом разваливающихся лохмотьев.
Клочки обугливаются и тлеют, охваченные незримым пламенем. И воздух дрожит над ними.
Лишившийся одежды отскакивает от этого невидимого костра, хотя не ощущает ни боль ожога, ни даже жара.
И медленно кивает высокий:
– Верно. Подальше от пожаров своего прошлого. Подальше от всего, что сгорает.
– Сейчас ты видишь, – повышает он голос, – вот, это выцветает любовь твоя! А это исчезают отец и мать… впрочем – а были ли они еще таковы тебе? Уходят ветхие небеса… и ветхие земли. И выкипает море. И погибают в очищающем жаре твои враги. А также и твои друзья, родичи… Но все они теряют немного, ты мне поверь. Ведь их – никогда и не было.
– Догорает, – безжалостный высокий наводит в упор жезл на мальчика, – и самое твое имя.
Смятение и отчаяние в глазах оставшегося нагим. А только что ведь он готов был принять, без трепета, смерть телесную!
Мольба или проклятье не замедлят сорваться с дрожащих уст?
Но облаченный в белое отошел, и отвернулся чуть в сторону, и даже не смотрит более.
А в следующее мгновение мальчик замечает, как суживаются, внезапно, зрачки высокого. Стремительно, как у зверя. И мальчик невольно прослеживает направление этого излучающего разящую силу, словно меч, взгляда. И с удивлением обнаруживает, что высокий разглядывает… пустую стену.
Но мальчик замечает и то, что эта стена… меняется. На полированном камне медленно проступают, рождаясь из ничего, сероватые тоненькие прожилки. Внедряются в толщу мрамора и растут… и они ветвятся… а камень обретает при этом, кажется, какое-то разрежение. И даже – губчатость и воздушность, может быть… Все новые излучины разделяют на мелкие дольки белую, теряющую стремительно матовый блеск поверхность.
И вот уже будто это совсем и не мрамор вовсе, а это… переплетение виноградных лоз! Мозаика живых гроздьев, листьев… Их белое незаметно и вдруг уступило место зеленому… пронизанному солнечными лучами! И кое-где проступают, вздрагивающими соцветиями, тельца птиц, щебечущих меж ветвей!
Невероятное это преображение развертывается из точки, в которую устремлен взгляд высокого. Там ширится и растет, почти ослепляя глаз, пятно солнечное… Покачиваются веточки лоз, трепещущих на ветру, – и яркая небесная синева врывается между ними!
И вот – золотое зрелое утро плещется в конический зал ароматом