Не сыпь мне соль на рану. Симон ОсиашвилиЧитать онлайн книгу.
гитара на рояле
стала явью, а не сном.
И пускай уже не солнце,
а луна в моих глазах,
я меняю «Ох» на «Ах»,
допивая жизнь до донца
из небесного колодца —
и звезда в моих горстях!
Вот я немолодой уже,
вот я уже почти что старый,
и дека желтая гитары,
как лист дубовый неглиже,
сорвав зеленые одежды,
бессильно падает из рук,
вплетая похоронный звук
в былую музыку. А между
еще недавно пылких нот,
где я купался в нежных взглядах,
мне улыбается цейтнот,
безжалостно и плотоядно.
И замолкает тишина,
и ночь бессонней с каждой ночью,
и убеждаюсь я воочью,
как эта ноша тяжела…
А раньше тишина шептала,
порой переходя на крик,
и я записывать привык
все, что она наколдовала…
И всё летало кувырком,
и плакало, и хохотало,
а мне казалось – мало! мало!
и уповал я на ПОТОМ,
которое не наступало…
Ну вот, теперь оно пришло —
и будущего стало меньше,
но больше вдруг красивых женщин,
да что там «больше», как назло
куда не глянешь, все вокруг
как Афродиты стали вдруг,
но только я, как старый шершень,
летать и жалить не могу,
и крылышки мои в снегу,
а в волосах не скрыть проплешин.
…Как это грустно, боже мой,
смотреть, как меркнет это чудо
и уплывает шар земной
туда, где я уже не буду,
и ведать, как никто другой,
что жар в душе моей стихает,
и лишь случайными стихами
в себе поддерживать огонь.
…А я не успел умереть молодым,
теперь умирать уже поздно,
осталось на время накладывать грим,
и морщатся дни, словно гроздья,
когда виноград перезрелый висит,
в изюм на лозе превращаясь,
но видимость, нет, не заменит мне вид
и сладкой не станет слащавость.
Прощайте, друзья, мои! Вас уже нет,
успели растаять в тумане
тех ранних и раненных юностью лет…
Но память нет-нет, да помянет
то имя, то взгляд, то рассветную даль,
то губы, больные от счастья…
Я в очередь стал, и спешит календарь,
Туда, Где Не Надо Прощаться.
Еще мне предстоит быть стариком,
жить, опасаясь смерти скорой,
воспоминания тревожить шепотком,
в словах детей выискивать укоры.
Смотреть в окно – и думать ни о чем,
не отличая золото от меди,
и каждый раз на дереве пустом
последний лист считать за предпоследний.
Трясущейся рукой нести огонь
из кухни в комнату, чтоб печку затопить,
и долго-долго не согреть ладонь,
и вспомнить что-то, и опять забыть.
Прислушиваться, проверять замки,
остерегаться сотен разных бед
и,