Ай да Пушкин… Музы о поэте. Анна КернЧитать онлайн книгу.
этому, и мы поехали. Погода была чудесная, лунная июньская ночь дышала прохладой и ароматом полей. Мы ехали в двух экипажах: тетушка с сыном в одном; сестра, Пушкин и я в другом. Ни прежде, ни после я не видала его так добродушно веселым и любезным. Он шутил без острот и сарказмов; хвалил луну, не называл ее глупою[27], а говорил: «J’aime la lune quand elle йclaire un beau visage»[28], хвалил природу и говорил, что он торжествует, воображая в ту минуту, будто Александр Полторацкий остался на крыльце у Олениных, а он уехал со мною; это был намек на то, как он завидовал при нашей первой встрече А. Полторацкому, когда тот уехал со мною. Приехавши в Михайловское, мы не вошли в дом, а пошли прямо в старый, запущенный сад, «Приют задумчивых дриад»[29], с длинными аллеями старых дерев, корни которых, сплетясь, вились по дорожкам, что заставляло меня спотыкаться, а моего спутника вздрагивать. Тетушка, приехавши туда вслед за нами, сказала: «Mon cher Pouchkine, faites les honneurs de votre jardin а Madame»[30]. Он быстро подал мне руку и побежал скоро, скоро, как ученик, неожиданно получивший позволение прогуляться. Подробностей разговора нашего не помню; он вспоминал нашу первую встречу у Олениных, выражался о ней увлекательно, восторженно и в конце разговора сказал: «Vous aviez un air si virginal; n ‘est ce pas que vous aviez sur vous quelque chose comme une croix?»[31]
На другой день я должна была уехать в Ригу вместе с сестрою Анной Николаевной Вульф. Он пришел утром и на прощанье принес мне экземпляр 2-й главы Онегина[32], в неразрезанных листках, между которых я нашла вчетверо сложенный почтовый лист бумаги со стихами:
Я помню чудное мгновенье
и проч. и проч.
Когда я сбиралась спрятать в шкатулку поэтический подарок, он долго на меня смотрел, потом судорожно выхватил и не хотел возвращать; насилу выпросила я их опять; что у него промелькнуло тогда в голове, не знаю. Стихи эти я сообщила тогда барону Дельвигу, который их поместил в своих Северных цветах. Михаил Иванович Глинка сделал на них прекрасную музыку и оставил их у себя[33].
Во время пребывания моего в Тригорском я пела Пушкину стихи Козлова:
Ночь весенняя дышала
Светлоюжною красой,
Тихо Брента протекала,
Серебримая луной,
и проч.[34]
Мы пели этот романс Козлова, на голос «Benedetto, sia la madre»[35], баркаролы венецианской. Пушкин с большим удовольствием слушал эту музыку и Писал в это время Плетневу: «Скажи старцу Козлову, что здесь есть одна прелесть, которая поет его ночь. Как жаль, что он ее не увидит! дай бог ему ее слышать!»[36]
Итак, я переехала в Ригу. Тут гостили у меня сестра, приехавшая со мною, и тетушка со всем семейством. Пушкин писал из Михайловского к ним обеим; в одном из своих писем тетушке он очертил мой портрет[37] так:
«Хотите знать, что такое г-жа К…? – она изящна; она все понимает; легко огорчается и так же легко утешается; у нее робкие манеры и смелые поступки, – но при этом она чудо как привлекательна»[38].
Его
Керн имеет в виду строки из V строфы третьей главы романа «Евгений Онегин»:
Кругла, красна лицом она,
Как эта глупая луна
На этом глупом небосклоне.
Я люблю луну, когда она освещает прекрасное лицо (
Мой милый Пушкин, будьте же гостеприимны и покажите госпоже ваш сад (
Вы выглядели такой невинной девочкой; на вас было тогда что-то вроде крестика, не правда ли? (
Керн ошибается, говоря, что накануне ее отъезда из Тригорского Пушкин принес ей «экземпляр 2-й главы Онегина». Вторая глава вышла из печати в октябре 1826 года. Это могла быть только первая глава, вышедшая в феврале 1825 года.
Посвященное А. П. Керн стихотворение Пушкина «К***» («Я помню чудное мгновенье…») было впервые напечатано в альманахе «Северные цветы» на 1827 год. Беловой автограф до нас не дошел. М. И. Глинка написал музыку на эти слова зимою 1840 года.
Стихотворение Ивана Ивановича Козлова (1779–1840) «Венецианская ночь. Фантазия» (1824).
«Пусть благословенна будет мать» (
Письмо Петру Александровичу Плетневу (1792–1865), поэту, критику, одному из близких друзей Пушкина, издателю его сочинений и помощнику во многих житейских делах, было написано 19 июля 1825 года.
Письмо Пушкина к П. А. Вульф-Осиповой, где поэт «очертил портрет» А. П. Керн, не сохранилось. Намек на него содержится в приписке к письму от 28 августа 1825 года, адресованной якобы П. А. Осиповой, на самом же деле предназначенной также для А. П. Керн («Как это мило, что вы нашли портрет схожим: «смела в» и т. д.») (П у ш к и н А. С. Полн, собр. соч. Т. 13. С. 216; оригинал по-французски).
Здесь и далее курсивом выделен текст, в оригинале написанный по-французски.