Мистика странствий. Юго-восточные путешествия. Записи о сверхвозможностях человеческого сознания. Часть I. Алекс ГорЧитать онлайн книгу.
находилось за пределами тела, поэтому физически я ощутил себя необычайно легко. Я вышел из кельи, улыбнулся все еще яркому солнцу и легко запрыгал по камням вниз – по тем камням, по которым до этого пробирался с такой осторожностью.
Часть группы уже собралась на площадке перед монастырем, дожидаясь остальных. Мастер, от нечего делать, выбрал подходящий шест из толстой охапки бамбуковых палок (они предназначались для изготовления реставрационных лесов и стояли у стены), стал крутить его в руках, а потом вокруг тела, делая выпады в сторону воображаемого противника. Виртуозно это у него получалось! Я залюбовался. Мастер в совершенстве владел ушу, и когда-то я начинал учиться у него основам цигун. Позже я изучал и практиковал цигун по книгам Сьюи Минтана, мастера Шаолиньской школы, который учил работе с непривязанностью немного иначе, а именно Мастер не уделял место визуализации, в то время как в Шаолинской школе визуализации придавали большое значение. Но в любой школе цигун даже цели не ставятся. Просто нужно заниматься практикой, и когда-то ты получишь результат. Получая результат, занимаешься дальше. Поставленная же цель тебя привяжет к ней, и настоящей практики цигун не получится. Выполняя упражнения по руководству Сьюи Минтана, я научился очень четко визуализировать предметы. Можно было представлять тело в виде полой трубы и гонять по нему шар с помощью вытягивающихся до бесконечности рук – то вверх, то вниз. Также в шаолиньской школе большое внимание уделяется работе с энергиями, ее нужно чувствовать, вращая шар инь-ян энергии, и добиваться ощущения энергии Космоса. Мастер же практиковал как бы стиль без ощущений – по крайней мере, в рамках сатсангов. Через растворение в пустоте он давал ученику возможность понять, что человек – это не то, что он о себе представляет.
Когда группа полностью собралась, мастер отложил шест и сделал объявление о следующем монастыре. Мы разбрелись по машинам и поехали.
Первое что бросилось в глаза, когда я входил в этот третий по счету монастырь, был монах в желтой холщевой рубашке без пуговиц, надетой поверх бордового монашеского платья. Он сидел на бордюрчике нога на ногу сбоку от ступенек, ведущих от нижней площади ко второму ярусу домов. Он несколько отличался от увиденных мною до этого монахов. Я не мог понять чем. В нем был как бы виден легкий налет светскости, но и глубокая мудрость одновременно. А главное – эта притягивающая безмятежность, свойственная только великим мастерам. Мне хотелось спросить у этого человека хотя бы что-то, но я не знал что. И проходя мимо, я только сказал по-английски:
– Очень красивый монастырь!
И он, не меняя легкой улыбки своего лица, ответил:
– Да, красивый!
Я отправился дальше. Посетив все монастырские храмы и обозрев красивый вид на горную долину с крыши, спустился вниз. Монаха уже не было. Выйдя из ворот на вьющуюся по склону горы улочку с торговым