Сердца в Антарктиде. Полина ЛуговцоваЧитать онлайн книгу.
и безуспешно пыталась выкрасить свои волосы в похожий цвет, но они упрямо отливали желтизной, а от многочисленных окрасок стали прямыми и жесткими, как солома, отчего торчали во все стороны. В конце концов, ей пришлось постричься под ежик. И все из-за имени! Родители назвали ее Снежаной, увидев, что дочь родилась яркой блондинкой. С возрастом Снежана превратилась в жгучую брюнетку и, повзрослев, начала красить волосы, чтобы сгладить диссонанс, который вызывало у нее собственное имя. Наверное, проще было бы сменить его, но ей не хотелось обижать родителей. И без того ее неотступно преследовало чувство вины, связанное с тем, что она редко виделась с ними. С тех пор, как в ее жизни появился Винни (а случилось это год назад, в день ее совершеннолетия), она проводила в путешествиях гораздо больше времени, чем в родном городе и в родном доме. Хорошо, что в вузе, в котором она постигала тонкости наук, необходимых для работы психологом, имелась возможность перевестись на онлайн-обучение. Правда, Снежана подозревала, что по окончании вуза ей едва ли придется работать по специальности: благодаря Винни ее жизнь свернула совсем в другое русло.
Дело в том, что Винни (по паспорту —Вениамин) был тревел-блогером и зарабатывал на жизнь публикациями видео о путешествиях, выкладывая их на своем канале в интернете. Канал назывался «Созерцатель», но вскоре после того, как в выпусках начала мелькать Снежана, Винни изменил название с единственного числа на множественное: «Созерцатели». Это слово полностью отражало его жизненное кредо: он был уверен в том, что в созерцании красот этого мира и заключается главный смысл всей жизни. Его излюбленной фразой было изречение, принадлежащее известному мексиканскому писателю Мигелю Руису, изучавшему мудрость древнего индейского народа и особенно популярному в среде неошаманистов: «Ты здесь, чтобы жить, быть счастливым и любить». Снежане казалось, что за это кредо она и полюбила Винни. Ну а за что же еще его можно было полюбить? Притягательной внешностью он не обладал и не относился ни к брутальным мачо, ни к изнеженным нарциссам, ни к холеным мажорам. Винни напоминал Снежане богомола: такой же нескладный и угловатый, и двигается так, словно боится зацепиться за собственные конечности. А лицом он походил на Буратино, то есть на загримированного мальчика, который сыграл этого персонажа в советском кино: хитроватые глаза, длинный острый нос и обаятельная улыбка во все тридцать два зуба. Одевался Винни тоже как Буратино, выбирая яркую и необычную одежду вроде пестрой курточки и колпака, не в буквальном смысле, конечно, но сходство прослеживалось. Например, собираясь в Антарктиду, он взял с собой шапку, которую Снежана называла «взрыв на макаронной фабрике»: верх шапки венчала копна разноцветных веревок, которые свисали на лицо, напоминая бахрому из ниток и бус на головном уборе шамана. «Тебя засмеют», – сказала она ему, увидев это недоразумение, которое назвать шапкой язык не поворачивался, на что Винни ответил: «Меня запомнят». Вот таким он был, ее Винни: на все у него имелась своя точка зрения, как правило, неожиданная и удивительная, а если разобраться, то и резонная. Ведь в случае с шапкой, с помощью