За полверсты. Наталья БеляеваЧитать онлайн книгу.
Россия – она сама.
Служба такая
Снова о горе споткнётся чужая тень,
Сложится вдвое, её непосилен груз,
Сын не вернётся, хоть сотню крестов надень,
Сын не вернётся, хоть небо прогнётся пусть.
Бездна сбылась материнских её предтеч,
Страхи бесплотны, их трудно зажать в тиски,
Сыну теперь ни состариться и ни слечь,
Не умереть от болячки и от тоски.
Сыну теперь до последних служить времён,
Видишь – стоит безупречный парадный строй,
Слышишь:
– На первый-второй рассчитайсь! Огонь!
Первый – герой, и второй, что за ним – герой…
Сколько вас, мальчики! Спины в одну струну,
Эта шеренга до неба, ей края нет,
Твой-то который, тот видит тебя одну,
Даже седая тень, для него ты – свет.
Но не вернётся, хоть сотню крестов надень,
Он не вернётся, хоть небо прогнётся пусть,
Служба такая, на тысячу лет и смен,
Родине-матери с именем светлым Русь.
Мы – твои рядовые
В нитки порваны нервы, кровью брызжут форпосты.
Это – наш сорок первый, это – наш девяностый,
Веруй в бога, не веруй, толку мямлить про это,
Если злом, как холерой, захлебнулась планета.
В нём, до дна исступлённом, острова – наши души,
То дрейфуют в солёном, то врезаются в сушу,
Но разбитыми лбами и губами сухими
Повторяем упрямо: мы – твои рядовые.
Мы – твои генералы, синеглазое поле,
Видеть вражьи оскалы нам с тобою доколе?
Нам негоже бояться стоголового змия,
Дальше некуда, братцы, за плечами – Россия!
За неё и за деда! Бог не выдаст, рассудит,
Значит, снова Победа, братцы, милые, будет!
Значит, будет Победа, жаль, что кровью немалой
Рядовых и поэтов, и твоих генералов.
Невыносимо выше
Когда-нибудь закончится война,
Осядет порох на пороховницы
И только ночью изредка приснится
Далёкая окопная луна.
Другая, неподвижная. Пятно
Особого, кровавого оттенка
Я вижу из холодного застенка,
А если не поверишь всё равно,
Тогда имей, пожалуйста, ввиду,
Луна сегодня вовсе не над крышей,
Она пока невыносимо выше,
На страшную окопа высоту.
Война, она такая
Как медленно она, как тяжело,
солёным потом, кровью истекая,
плетётся. Милосердие и зло,
любовь и смерть… Война, она такая.
Растёт её кладбищенская падь…
на всех одну даёт прерогативу,
возможность стервенеть и умирать,
когда другому можно быть счастливым.
То падальщиком кру́жит не дыша,
то воет так, что дай валокордину,
то сердце есть и тонкая душа,
то… нет души и сердца нет в помине.
Но одного у брани не отнять,
хоть волком вой от страха и печали,
кладёт