Иван Грозный. Сергей Эдуардович ЦветковЧитать онлайн книгу.
то это показалось бы совсем невероятным посреди грубых людей: он, можно сказать, был подобен ангелу». Эпитет «благородный» здесь относится к моральным качествам Адашева: он был незнатного рода, и отец его, Федор Адашев, только в следующем году получил чин окольничего. Грозный отзывается о его происхождении с нескрываемым презрением: «Не знаю, каким образом вышед из батожников [то есть служителей, которые шли впереди царского поезда с батогами (палками) в руках и расчищали ими путь. – С. Ц.], устроился он при нашем дворе. Видя одну измену в наших вельможах, я взял его от гноища и поставил наряду с вельможами, ожидая от него прямой службы».
«Что же полезного эти два мужа делают для земли своей, впрямь опустошенной и постигнутой горькою бедою? – вопрошает Курбский. – Приклони ухо и слушай со вниманием. Вот что они делают: они утверждают царя, – и какого царя? – юного, воспитанного без отца, в злых страстях и в самовольстве, лютого выше меры и напившегося всякой крови – не только животных, но и человеческой. А важнее всего – они и прежних злых его доброхотов или отдаляют от него, или обуздывают. Названный нами священник учит его молитвам, посту и воздержанию и отгоняет от него всех свирепых людей, то есть ласкателей, человекоугодников, которые хуже смертоносной язвы в царстве; а быть себе помощником он уговаривает и архиерея великого города Москвы Макария, и других добрых людей из священства. Так они собирают около него разумных людей, бывших уже в маститой старости или хотя и в среднем возрасте, но добрых и храбрых, искусных и в военном деле, и в земском. Они до того скрепляют приязнь и дружбу этих людей с государем, что он без их совета ничего не устраивает и не мыслит. А тунеядцев, то есть блюдолизов, товарищей трапез, которые живут шутовством, тогда не только не награждали, но и прогоняли вместе со скоморохами и другими, им подобными».
Этих носителей всех мыслимых добродетелей Курбский именует «избранной радой». Вроде бы поначалу они ведут дело так, что царь не чувствует тягости их опеки.
Но у Грозного вскоре раскрываются глаза: оказывается, он пригрел на груди не одну, а целый клубок змей!
«Я, – пишет он, – принял попа Сильвестра ради духовного совета и спасения души своей, а он попрал священные обеты и хиротонию5, сперва как будто хорошо начал, следуя Божественному писанию; а я, видя в Божественном писании, что следует покоряться благим наставникам без рассуждения, ради духовного совета, повиновался ему в колебании и неведении. Потом Сильвестр сдружился с Адашевым, и начали держать совет тайно от нас, считая нас неразумными; и так, вместо духовных дел, начали рассуждать о мирских, и так мало-помалу всех вас, бояр, приводят в самовольство, снимая с нас власть и вас подстрекая противоречить нам и почти равняя вас честью с нами, а молодых детей боярских уподобляя честью с вами. И так мало-помалу утвердилась эта злоба, и вам стали давать города и села, и те вотчины, которые еще по распоряжению деда нашего у вас были отняты… все пошло по