Ванька-ротный. Александр ШумилинЧитать онлайн книгу.
в деревню Шайтровщину! Знаешь такую? Можешь идти! Сычёв! Проводи его на ночлег!
Это были крепкие жилистые парни, мускулистые, голодные, привыкшие к тяжёлой работе. Лапти у них разъезжались на гладкой дороге, они торопливо ими перебирали, держа равновесие телом. И вот они добирались до первой деревни, где стояли наши солдаты, и начинали новую жизнь.
Постепенно их вливали в стрелковые роты, выдавали оружие, но у них оставался свой прежний зашарканный внешний вид. Прикрыть их шинелями сразу не могли. Но постепенно они снимали с себя тряпьё и лапти, жгли всё это вместе со вшами, разводя костры на снегу. Им выдавали шинели, телогрейки и ватники, валенки, шапки, перчатки и нижнее солдатское бельё.
Но по деревням ещё отсиживалось немало людей призывного возраста. Переход от подневольной жизни примня и постоянных бабских окриков к солдатской службе проходил не у всех одинаково, с охотой и быстро. Новобранца не только нужно было одеть, поставить в строй, некоторых нужно было с самого начала учить всей солдатской мудрости. Особенно насчёт страха и паники. «Коли штыком» в нашу программу обучения не входило. Мы сразу учили войне. Многие из них служили кадровую службу. С ними было несколько проще, но испуг первых дней войны нужно было преодолеть в их сознании. Были и такие, которые армии не нюхали. Ничего, пообвыкнут, попадут под пули – станут солдатами.
За короткий срок роты пополнились рядовым составом. Не хватало только младших командиров и ротных офицеров. Окруженцы все шли рядовыми, несмотря на их прежние звания.
Я теперь редко ночевал в расположении роты. Меня всё время посылали то туда, то сюда. Я мотался верхом в седле. Лошадёнка была неказистая, но разумная и привязалась ко мне, как собака.
Приеду в деревню, в какой-нибудь штаб, закину поводья на луку седла и пущу её шарить по саням и по сараям сено щипать. Где клок, где охапку выдернет, а сама посматривает и всё время следит за мной. Сойду я с крыльца, а она уже здесь. В общем, ходила она за мной по деревне, как собачка. Она терпеливо ждала, когда я потреплю её по холке, когда я полезу в карман, достану оттуда кусок сухаря или сахара. После чего мы отправлялись с ней в обратную дорогу, домой. Роту из школы перевели в деревню.
Роту свою я оставил на старшину и на Савенкова. Савенков был рад, что он один без меня хозяйничал в роте. Старшина ездил по округе, доставал в деревнях кой-какие продуктишки и самогон. Где брал по согласию, где менял на барахло, а где раскапывал тайники и ямы и извлекал оттуда съестное. Помогали ему в этом бывшие батраки, теперь новобранцы.
Война по границе раздела с немцами почти не велась. Немцы не выходили за черту занимаемого ими района и следили за нами /но зорко следили за нашими, наши тоже не трогали немцев/. Стрельбы с обеих сторон совсем не велось. В деревнях в открытую топили печи. Погода долгое время стояла ясная, но немецкая авиация не летала. Потом налетал ветер, небо хмурилось, и неделю подряд бушевала пурга. В один из таких дней, когда в двух метрах ничего не было видно, заблудившийся