Изменяя прошлое. Игорь ЖуравлевЧитать онлайн книгу.
посмотрела снизу на меня и строго спросила:
– Это правда?
– Чистейшая правда, – честнейшим голосом ответил я вниз. Это было легко, правду вообще говорить легко и приятно, как любил повторять один персонаж культового романа. Кстати, я в этой жизни еще ведь не читал «Мастера и Маргариту», мне должны дать почитать эту книжку в самиздатовском варианте и под другой обложкой в лето проведения Олимпиады-80, то есть, через год.
– Я тоже очень счастлива быть с тобой, и очень тебя люблю, – послышалось признание снизу, и я крепко прижал девочку к себе, другой рукой удерживая велосипед. Не то чтобы она была совсем маленькая, вовсе нет, просто сейчас ее склоненная голова лежит у меня на груди, а запах ее волос кружит мне голову. Всегда кружил, кстати, только сейчас вспомнил! Я наклонился и глубоко вдохнул, а потом вдруг поднял голову и проорал в темнеющее небо:
– Остановись, мгновенье, ты прекрасно!
Мгновение не остановилось, но Ларисе понравилось, и она звонко засмеялась.
– Это ведь из Гёте? – спросила она. Ничего удивительного, мне вообще кажется, что наше поколение было образованнее нынешних квадроберов. Хотя, возможно, я ошибаюсь, как и все старики.
– Да, – кивнул я, – из «Фуста». Читала?
– Нет, – призналась она, тут же добавив: – но теперь обязательно прочитаю!
– Я дам тебе книгу, у меня есть в переводе Пастернака, – пообещал я. – Считается, что это лучший русский перевод «Фауста».
Я всегда любил читать, всегда читал много, а в тюрьме стал читать еще больше. Всю жизнь обожал фантастику, но в тот самый год неожиданно увлекся классикой, русской и мировой. Читал всё, что попадалось под руку, и специально искал в библиотеке, где меня давно и хорошо знали. В позднем СССР купить хорошую книгу было трудно, поэтому все, кто был увлечен чтением, были записаны в библиотеки, в библиотеке можно было найти многое.
Неожиданно у меня вырвалось:
– А хочешь, я почитаю тебе свои стихи?
– Конечно, хочу, – тут же ответила она и удивленно добавила: – ты пишешь стихи?
Да, я, блин, писал стихи! Писал тогда, да и сейчас, в свои шестьдесят еще иногда царапаю рифмованные строчки. Что такого? Да, я не гениальный поэт и даже, наверное, не просто хороший, но мне нравится писать. И в девяностые, помнится, даже некоторые мои песни исполняли в кабаках! Что, конечно, то еще достижение…
И я прочитал стихотворение, которое было написано много лет спустя:
Если бы знал я, как трудно уснуть без тебя
Ночи длинны и пусты как забытый перрон
Зимний перрон на закате усталого дня
Где-то вдали простучавший последний вагон
Если бы знал я как трудно без холода рук
Мягких ладошек сжигающий пламени лед
Стрелки часов совершают торжественный круг
Не торопя и не медля размеренный ход
Будет ли утро, не знает никто в этот час
Но каждый верит, что солнце, конечно, взойдет
Солнце