Изменяя прошлое. Игорь ЖуравлевЧитать онлайн книгу.
у меня лично не вызывают, но приходится терпеть и подкармливать, все же польза от них немалая. Да и не свое отдаю, для этого, в числе прочего общак и предназначен – ментов4 продажных прикармливать.
До ближайшего «стакана» дошли молча. Зайдя, я протянул руку, и он вложил в нее телефон.
– Дверь прикрой и уши не грей, – негромко, но твердо сказал я, глядя прямо в глаза пупкарю.
Тот кивнул и, пуская недешевый дым дармовой сигареты, прикрыл дверь «стакана» и, видимо, специально, чтобы я слышал, шаркая ногами, пошел по продолу куда-то в сторону. «Стакан», если кто не в курсе – это такая очень маленькая камера, где можно только стоять двум – трем людям, и куда запихивают для передержки по какой-то надобности.
Я набрал по памяти номер смотрящего и прислонился к косяку двери, внимательно наблюдая за тем, чтобы мент5 не подходил близко и разговор не подслушивал. Не за то ему платят, чтобы он куму6 все разговоры сливал. Хотя сливает, конечно, что может. Поэтому и надо, чтобы не слышал. Ну, доложит он, что Пастор телефон брал, а что говорил – дескать, момента подслушать не представилось. Кум ему выговорит, но все же все понимают, кум и сам совсем не прочь из общака зачерпнуть дармового, ему тоже жить хорошо хочется.
– Слушаю тебя, Пастор, чего звонишь? Случилось чего?
– Доброго времени суток, Сергеич, – ответил я. – Да все пучком вроде у меня. Вот, хотел узнать, что нового на киче?
– Андрюха, хорош пургу гнать, я тебя сто лет знаю. Говори чего хотел, старый хрыч, – хрипло хохотнул смотрящий.
– Тут такое дело, Сергеич, – не стал я вилять (Коля Бес хоть и старый знакомец, но человек резкий, когда базар за дела идет). – Просьба к тебе есть. Надо сделать так, чтобы одного конкретного пассажира со мной на этап забили. Нужен он мне, Бес, сделай доброе дело.
– За добрыми делами в собес обращайся или в церковь, – снова хохотнул Бес, – я что тебе, Мать Тереза?
– Колян, я тебя часто прошу о чем-то? – гнул я свое.
– Да ладно, ты чего, Пастор, шуток не понимаешь? Сделаем, какой базар? Что за пассажир-то хоть, красивый, булки упругие? – вновь в трубке раздался хриплый смех. Не иначе, дунули они там неслабо, раз обычно скучного Беса на «ха-ха» пробило.
– Дурак ты старый, Колян, – это я ему ответку за «старого хрыча» кинул. – Знаешь же, что я не по этому делу, я баб люблю. А человечек этот первоход, еще неизвестно как жить будет, но я его хочу к себе приблизить. Нравится он мне, понял?
– Да понял, понял. Сделаю, если у ментов на него своих планов нет. Щас трубку Бобру передам, продиктуй ему данные на чела. У тебя, кстати, как там, общак собираешь, скопилось чего?
– Собираем, как положено, можешь гонца засылать.
– Это хорошо, ну, бывай, Пастор! Только я тебя прошу, еще хотя бы пару месяцев побудь здесь, я договорюсь! На кичу Паша Моторист заехал, ну, ты его знаешь. Долго мурыжить его не будут, там гоп-стоп обычный, я его сразу после суда в твою хату определю, он тебя подменит. Договорились?
– Лады, – буркнул
Пупкарями, осужденные, отбывающие свой срок наказания в тюрьме или содержащиеся в СИЗО во время следствия, называют сотрудников этих учреждений, исполняющих обязанности охранников и надсмотрщиков внутри учреждения (в коридорах к примеру). Происхождение слова не известно, так как оно используется у осужденных еще с далеких времен.
Строго говоря, служащие пенитенциарных учреждений не «менты», они относятся к системе ФСИН, но для зеков все силовики, кроме военных – менты. Так они выражают свое презрение, не деля их по категориям.
Кум – начальник оперативной части пенитенциарного учреждения.