Желтая змея. Анна КлимоваЧитать онлайн книгу.
в кадр. Но это мое одно единственное фото с отцом.
Позже я нашла способ не участвовать в этом цирке. Если, возвращаясь из школы, я видела его машину под нашими окнами, я не шла домой. Я шла в другую школу в нашем районе, чтобы посмотреть наклейки, которые продавались в школьной палатке. Это занимало минут сорок или час, и на обратном пути, как правило, я или заставала отца в дверях, или его уже не было вовсе. Это было настоящим облегчением для меня.
Намного позже, будучи уже совсем взрослой, я рассказала про это маме. Ее реакция была весьма предсказуемой. Она упрекнула меня, сказав, что не ожидала от меня такого поведения. Она искренне не понимала, по каким причинам я не шла домой. Ее очень оскорбило то, что я рассказала.
Наверное, единственную радость, которую мне доставил мой отец, была моя собака. В какой-то из своих визитов, увидев рекламу собачьего корма по телевизору, он указал на породу собаки и сказал: “Надо завести такую собаку”. Мать сразу же поддержала его, и к моему дню рождения в феврале у меня у меня появился щенок. Это была девочка. Рыжий коккер-спаниель. Я назвала ее Ф.
Я не могла и мечтать о таком счастье. Но, увы, оно было недолгим. В моих представлениях щеночка купили для меня, и мне с ним возиться и играться. Но на деле все вышло совсем иначе. Мать резко переменилась ко мне. Я стала для нее, как она выразилась, «старшей дочерью», а собачка – «младшей». Она словно задвинула меня на второй план. Мама стала на меня чаще кричать, учить, как нужно обращаться «с маленьким ребенком» и запрещать мне заниматься своими делами. Вместо этого она заставляла постоянно играть и развлекать “малышку”.
Теперь я все делала не так. Не так гуляла с собакой, не так кормила, недостаточно играла с ней. Привычным менторским, безапелляционным тоном мама повторяла мне: «А как ты хотела??? Это же маленький ребенок! Играй! Бросай все свои дела и играй со щенком! Это твоя обязанность! Ты хотела собаку! Ты просила!”
Мать неосознанно нашла новый способ манипулирования мной. Новый способ вызывать во мне чувство вины и неполноценности. Я была в шоке. Я не понимала, почему так случилось, почему я вечно огребаю за недостаточное внимание к щенку, за то, что все делаю не так или не делаю, по словам матери, вовсе. Я хотела собаку. Я не хотела младшую сестру. Я хотела питомца, чтобы играть с ним. Я превратилась в обслугу. В няню.
Всем своим поведением мать давала мне понять, что я для нее больше не главная. Если раньше она водила меня на балет и ждала с занятия, так как оно заканчивалось довольно поздно, а идти домой нужно было по темным аллеям, то теперь мать сказала, что маленького щенка она дома не оставит, и мне придется идти одной. Истории про маньяков и насильников потеряли всякий смысл. За меня ей словно больше не было страшно. Я перестала быть маминой дочкой, перестала быть маленькой.
Стало постоянно звучать «мы» под которым мать объединяла себя и собаку. Например, она говорила: «Мы пошли гулять, а ты делай уроки». Или: “Мы обедали, щи тебе оставили на плите”. Я теперь постоянно раздражала маму.