Александр I. Сергей Эдуардович ЦветковЧитать онлайн книгу.
по словам Чарторийского, носила отпечаток «справедливости, искренности, европейской просвещенности». Они часто расспрашивали князя Адама о цесаревиче, и он осторожно передал им часть слышанных от него признаний. Вскоре после воцарения Павла Чарторийский рассказал о своих друзьях Александру, уверив его, что их убеждения совпадают с его убеждениями, что наследник может всецело положиться на их чувства и скромность, что они были бы счастливы видеть его частным образом, дабы предложить свои услуги на будущее.
Сближение молодых людей, начавшееся в Петербурге, завершилось на коронационных торжествах в Москве. Они условились собираться в условленные дни и часы в каком-нибудь укромном месте.
Новосильцову поручили сделать вступительный доклад о целях и задачах будущих совещаний. Он перевел отрывок из одного французского сочинения, где даются советы некоему молодом князю, готовящемуся вступить на престол и желающему узнать, как лучше осчастливить свое государство. Александр прослушал записку с «вниманием и удовольствием»; Николай Николаевич писал изящным русским языком, стиль его был ясен и казался слушателям гармоничным. Наследник похвалил Новосильцова и уговаривал его окончить это произведение и отдать ему, чтобы он мог лучше обдумать содержащиеся в нем мысли и когда-нибудь осуществить их на практике. С этого дня Александр проникся к Строганову и Новосильцову тем же доверием, каким дарил князя Адама.
В июне 1798 года к четверке присоединился Виктор Павлович Кочубей, племянник князя Безбородко, друг юности Александра. Это сближение соответствовало и желанию Павла, который, отозвав Виктора Павловича из Константинополя, где он состоял на должности посланника, определил его к наследнику, «чтобы он был у великого князя то, что у меня князь Безбородко».
Помимо этого интимного кружка было еще двое молодых людей, которых Александр принимал у себя в качестве друзей, – князь Александр Николаевич Голицын и князь Петр Михайлович Волконский.
Голицын состоял при наследнике камер-юнкером. Его прозвали «маленький Голицын» – за небольшой рост. Он сумел понравиться Александру: его беседа была всегда забавна, он знал все городские сплетни и хорошо пародировал речь и манеры каждого, о ком говорил. (В отсутствии великого князя Голицын часто представлял Павла и так удачно, что «все начинали дрожать перед ним».) При Екатерине молодой камер-юнкер был страстным поклонником императрицы и не стесняясь говорил, что был бы счастлив, несмотря на ее годы, попасть в число ее любовников. В те годы он вообще был убежденным эпикурейцем, «позволявшим себе с расчетом и обдуманно всевозможные наслаждения, даже с весьма необычайными вариациями». Этим качеством во многом объясняется его последующий мистицизм.
Волконского сблизили с Александром служебные отношения: князь Петр Михайлович был адъютантом наследника в Семеновском гвардейском полку. Не обладая выдающимися способностями, он был очень