Хозяин белых оленей. Константин КуксинЧитать онлайн книгу.
помолчал, внимательно оглядывая сломанную нарту, и добавил:
– У чума не только мочееды живут. Есть еще авки. Мы каждому ребенку обязательно олененка дарим, чтобы играл с ним, привыкал с оленем общаться. Вот такой олененок и зовется авка. Дети их с рук кормят хлебом, ухой. Имена им дают, ошейнички красивые делают, колокольчики привязывают. Такого оленя нельзя в нарту запрягать, на мясо забить нельзя – до старости около чума живет.
А есть еще священные олени, какому-нибудь духу посвященные: Хозяину горы или реки либо Хозяйкам чума – Мяд Пухуця. Этих тоже нельзя запрягать, обижать нельзя – они как бы и не в нашем мире уже живут. Видишь во-он того, белого, со сломанным рогом? Его Нядай зовут. Кочевали мы как-то у горы Саурей, там наше священное место, жертвы приносим. И вот один олененок отставать стал. Красивый такой был, сам беленький, а хвост черный! Думали: знатный олень вырастет! А он отставал, отставал да и лег на землю, еле дышит. Мы никогда просто так оленей не убиваем – нельзя было маленького добить, чтоб не мучился. Оставили его, дальше пошли. Я только сказал: пусть Хозяин Саурея о нем позаботится! А когда осенью возвращались с летних пастбищ, мимо того места проходили – вдруг вышел нам навстречу олень! Я сразу Нядая узнал, приметный он был. Поняли мы, что Хозяин Саурея олененка спас, ему Нядая и посвятили. Семь лет с того случая прошло, вон какой красавец вырос. Ручной совсем…
Еще, Костя, у всех этих оленей имена или клички есть. Выбираем подходящее по характеру или внешне. А многих просто по цвету кличем: Беляк, Пепельный, Серый, Белый Нос, Черноухий…
Любим мы своих оленей! Олень, он ведь нам все дает: мясо и кровь, шкуры на одежду, жилами женщины шьют, из рога застежки делаем, рукояти ножей. Как оленя не уважать, не любить?
Я внимательно слушал, а Гаврила продолжал осматривать нарту.
– Ну что, Костя, поможешь нарту починить? Нам скоро каслать – кочевать, по-вашему, – надо все нарты проверить.
– Конечно, помогу! – обрадованно воскликнул я. – Вы только говорите, что делать надо!
Гаврила улыбнулся:
– Сначала чаёк попьем. А потом и нартами займемся…
Щедрый бог
Когда мы зашли в чум, Горн что-то записывал в дневнике, а Мария и Оля сворачивали спальные пологи. По тому, насколько аккуратно свернут полог, судили об опрятности хозяйки. Женщины собирали постели, поправляли шкуры, раскладывали подушки вдоль стенок чума. Я заметил, что Мария и Оля никогда не проходят под священной доской с иконами, и спросил об этом Гаврилу.
– Это священная сторона чума. Там женщинам нельзя ходить.
– Это я понял, что нельзя. А почему?
– Потому что священная сторона – мужская. Чум на две части делится: на мужскую и женскую. Линия эта через очаг проходит, через спальные пологи. И у чума два входа, а не один. Мы обычно все через женский заходим, но если на святилище собираемся, жертвы приносить духам, то открываем мужской вход, за священным платком, Торум Щищкам. – Гаврила показал