Неженка. Денис Александрович ИгумновЧитать онлайн книгу.
меня не переложил с носилок на стол, то мои судороги опрокинули бы их. Казалось, что боли не будет конца, но вот она дёрнула ещё раз и отпустила, и тогда я заорал во всё горло. Никогда не думал, что я настолько хлипкий. Надеялся, что выдержу, а от первого же щипка развезло так, что готов на всё. Из глаз текло, из носа подтекало. Я сжал зубы и не заметил, как между них оказалась губа, вот и по подбородку потекло. Я поднял голову и посмотрел на доктора. Теперь меня очень интересовало всё, что он собирался делать. А он взял кувалду, мерзко пропевшую о стол своей железной тяжестью, гвозди, и шустро вернулся ко мне. Что? Что он будет делать? Ответ не заставил себя ждать. Мои колени. Ему приглянулись мои колени. Первым стало левое. Гвоздь с одного удара вошёл по шляпку, прошив сустав насквозь и застряв в крышке стола. То, что причинили мне щипцы, было просто детской шуткой, а теперь я забыл, как меня зовут, для меня мир перестал существовать, осталась лишь боль – и я в ней, и она во мне, и я сам и есть боль. Выбросила меня наверх из тёмного океана муки новая волна – это было моё правое колено. Ну вот, теперь я уже точно никуда не убегу.
Не знаю как и зачем, но и на повторное требование признать своей госпожой Шибатат я ответил отказом. Уже когда выкрикнул (или прошептал?) «нет», испугался сам, что так ответил. Доктор так разозлился, что мой мозг заполнили тысячи шорохов от паучьих лап, теперь они бегали не только по спине, но и вообще были везде – по лицу, животу, в паху, бегали в ушах, во рту, кишках. Адское отродье в халате что-то нажало в стене, зажужжало, и мой стол повернуло набок. Там, где был пол, зиял прямоугольник провала, в котором крутились валики с кубиками зубов – промышленная дробилка. Видел как-то один ролик в интернете, как такая же стальная челюсть размалывала в труху любые предметы, которые в неё попадали. Особенно меня поразило, как она сожрала велосипед, а потом карданный вал, оставив от них лишь железные опилки.
Показав мне, что ждёт меня за непослушание, доктор вернул стол на место, но жужжание осталось – я понял, что дробилка меня ждёт, крутится, исходит маслом, скрипит гидравликой, словом, ждёт. Боль и осознание отсутствия выхода прочистила мысли, освежила восприятие. Где я оказался? Как санитары мне сказали: в тёмном отражении города, – а это значило, что и законы существования разумной плоти здесь иные нежели в мире света. Законы не наоборот – ведь всё-таки не зазеркалье, – но другие, словно во сне, который стал реальностью. Всё вроде бы на месте, но вывернутое наизнанку. Сгинуть могу, а умереть? Вот если бог в обычном мире меня слышал, но никак не мог мне помочь, то здесь, в мире, где жили те, кем управляла богиня ночи, возможно, мне помогли бы. Вот только надо знать, кому послать молитву, кого позвать. Если здесь царила мать добровольного ухода из жизни, то противостояла ей богоматерь – должна противостоять, через ангела моего хранителя или напрямую. И маму мою Марией звали… Надо позвать на помощь. Никогда не молился в жизни, ну, нет, может в детстве, или в школе, когда хотел на экзамене получить хорошую отметку, а так – нет. Не знаю, как это делается. Главное – быть