Как мы писали роман. Наблюдения Генри. Джером К. ДжеромЧитать онлайн книгу.
Этельберта хотела сделать мне комплимент, но из-за обычной небрежности ее высказываний подчас трудно понять, что она имеет в виду.)
Когда я сказал, что Джефсон будет моим соавтором, она с сомнением произнесла: «О-о-о!» – а услышав, что Селкирк Браун и Деррик Макшонесси тоже примут в этом участие, снова произнесла: «О-о-о!» – но теперь уже без всякого сомнения, из чего мне стало ясно, что жена полностью утратила практический интерес к проекту.
Думаю, шансы на успех предприятия в представлении Этельберты сводил к нулю тот факт, что все мои соавторы были холостяками. У нее было сильное предубеждение против этих представителей сильного пола. Если у мужчины не хватает здравого смысла понять, что без жены он пропадет, или если он хочет жениться, но у него не получается, это говорило, по ее мнению, или о недостатке интеллекта, или об изначальной порочности. В первом случае несчастный просто неспособен к творческому содружеству, а во втором – морально к этому не пригоден. Я постарался объяснить жене особые преимущества нашего плана.
– Видишь ли, – начал я, – в обычном романе нам дают точку зрения только одного человека. У нас же над романом будут работать сразу четверо умных людей. Таким образом, читатели познакомятся с мыслями и мнениями нас четверых за ту же цену, что и с суждениями одного автора. Если английский читатель знает толк в деле, он заранее сделает заказ на книгу, чтобы потом не остаться в дураках. Ведь такая удача не часто ему выпадает.
Этельберта согласилась, что такое возможно.
– И надо сказать, – продолжал я с нараставшим по мере размышлений энтузиазмом, – наш труд, если внимательнее взглянуть, – выгодная сделка и с другой стороны. Мы не собираемся писать в романе об обычных, каждодневных вещах, а хотим собрать в нем всю накопленную нами за жизнь мудрость и остроумие, если только книга способна вместить столь огромный материал. После такого романа новый писать не будет нужды. Да мы и не сможем – так выложимся, что за душой уже ничего не останется. Наш роман из области интеллектуальной литературы, идущей по распродаже. В него мы вложим все, что знаем.
Этельберта тихо пробормотала что-то себе под нос, а вслух предположила, что нет сомнений – все действительно уместится в одном томе.
Я почувствовал себя уязвленным скрытой насмешкой. И поспешил сообщить жене, что на свете существует множество специально натасканных людей, которым только и надо, что писать гадости о писателях и их творениях, и они это делают, насколько я могу судить, весьма успешно, не нуждаясь в помощи дилетантов. А еще намекнул, что писателю хотелось бы наслаждаться более дружественной атмосферой у себя дома и он вправе на это рассчитывать.
Неужели я не понял, что она имеет в виду, возразила Этельберта. Ее сомнения никак не относились ко мне, да и Джефсон достаточно разумный человек (мой друг был к этому времени помолвлен), но она не видит смысла привлекать к этому делу половину нашего прихода. (А кто говорил о «половине прихода»? Как все-таки небрежно