Одиссей. Герои. Скитальцы. Сергей БыльцовЧитать онлайн книгу.
что некоторые вожди смотрят на него как на неудачника, Одиссей несколько раз шевельнул виновато ушами. Однако Лаэртид не привык сдаваться и попробовал доказать, что на его месте каждого ждала неудача:
– Этого следовало ожидать: все великие герои обуреваемы спесью и гордостью непомерной и в то же время очень обидчивы. Этот хоть ни с кем не сражается, а вспомните что делал величайший и любимейший наш Геракл, как только освободился от рабства у Эврисфея, а потом – у Омфалы! Только и делал, что всем мстил, в том числе и прежним друзьям, да так, что от ужаса Эллада вся содрогалась. За обычный среди людей обман Лаомедонта с божественными конями он всю Трою разрушил и Приама на трон посадил. Затем Геракл расправился с Авгием и его сыновьями за то, что тот не заплатил ему за расчистку конюшен, потом неприкосновенных Молионидов убил из засады за то, что они его войско честно разбили, Пилосс сжег, мстя Нелею за отказ в очищении от убийства, хорошо, что хоть нашего Нестора пощадил. Гиппокоонта со всеми 12 сыновьями смерти предал и сжег 500 лет никем не жжёную Спарту за то, что тот его не очистил от скверны убийства. Эхалию, град крепкостенный, до основания разрушил и своего учителя и большого друга Эврита убил только за то, что тот не отдал ему дочь свою Иолу для любовных утех после победы в состязанье из лука.…Чтобы сделал божественный наш Геракл если б у него мы отобрали любимую деву? – О, Алкид не прекратил бы сражаться, как Ахиллес, а убил бы своей палицей из дикой оливы сначала Агамемнона, потом присутствовавших при его ссоре с Атридом всех вождей, за исключением его возлюбленного Патрокла и, может быть, еще наставника Феникса и брата Большого Аякса. А, если бы кто-то, например, микенцы, ему стали мешать расправляться со своим царем Агамемноном, то не пожалел бы отпрыск прекрасноволосой Алкмены и Зевса и половину ахейского войска…
50. Речь Одиссея потрясает ахейцев, Диомед же их ободряет
Сын Лаэрта как-то замялся, странно задвигал ушами, как бы пытаясь сам понять, что и зачем он говорит:
– Некоторые, должно быть, думают, что я шучу, и делаю это совсем некстати. Что ж, может и так, но в каждой шутке есть доля правды. Если же совсем быть серьезным, то скажу, что Ахилл Атриду просил передать, что думать начнет он о битве кровавой не раньше, чем Приамом рожденный божественный Гектор к его стану придет и к судам мирмидонским, смерть аргивянам неся и огнем корабли истребляя. Вот и эти герои, что были со мной, сказанное мной подтвердят вам, – мощный сын Теламона и двое глашатаев, умные оба…
Молчанье глубокое все сохраняли, слышны были всюду лишь тяжкие вздохи. Речь Одиссея всех глубоко потрясла, особенно его неуместная шутка с Гераклом. В безмолвии застыли печальные духом ахейцы, и тут Диомед выскочил на середину и, окинув собравшихся пронзительным взглядом искрящихся серых глаз, злорадно воскликнул:
– Я говорил, что посольство к нему нам не поможет и даже Одиссей хитроумный будет бессилен