Врата. Нацумэ СосэкиЧитать онлайн книгу.
тем более что и сам он ими ни разу не поинтересовался.
Но когда тетка сказала:
– Может, заберете свою ширму? Она нам совершенно не нужна. А говорят, нынче такие вещи очень поднялись в цене.
Соскэ охотно согласился.
Соскэ сразу узнал хорошо знакомую ему двустворчатую ширму, когда из кладовки ее вынесли на свет. Внизу она вся была разрисована крупными японскими колокольчиками, цветами «женская краса», вьющимися растениями, кустами хаги, над которыми сияла серебром полная луна. Сбоку по вертикали было написано:
Тропинка в полях.
Посредине луны осенней
Соцветия «женской красы»[7].
Соскэ пододвинулся вплотную, внимательно разглядывая потемневшую от времени серебряную краску, желтизну на листьях, как бы приподнятых ветром, большую красную печать с именем Хоицу[9] посередине, и невольно вспомнил о том времени, когда еще жив был отец.
С наступлением Нового года отец непременно доставал эту ширму из полутемной кладовой, ставил ее в прихожей, впереди помещал поднос из сандалового дерева с высокими краями для визитных карточек и принимал новогодние поздравления. В нише гостиной неизменно вешали два свитка с изображением тигра, чтобы новый год был счастливым. Как-то отец сказал ему, что эти свитки написал не Ганку[10], а Гантай[11], и Соскэ до сих пор это помнил. На одном из свитков с изображением тигра, который пьет воду, было пятно. Отец постоянно огорчался, что кончик тигриного носа немного испачкан тушью, и никогда не упускал случая ласково, но не без досады укорить Соскэ: «Это ты сделал, когда был маленьким, помнишь?»
– Тетушка, так я возьму ее, – сказал Соскэ, сидя с благоговением перед ширмой и размышляя о безвозвратно ушедшем времени.
– Да, да, разумеется, – дружелюбно откликнулась тетка. – Если хотите, я пришлю ее.
Соскэ попросил тетку оказать ему такую любезность и на том распрощался. После ужина они вместе с О-Ёнэ, надев белые юката, вышли на галерею и там сидели рядышком в темноте, наслаждаясь прохладой и беседуя о событиях прошедшего дня.
– А с Ясу-сан ты не виделся? – спросила О-Ёнэ.
– Тетка сказала, что даже в субботу он с утра до вечера торчит на фабрике.
– Вероятно, ему приходится много работать, – только и сказала О-Ёнэ, не произнеся ни единого нелестного слова в адрес дядюшки и тетушки.
– Что же теперь будет с Короку? – спросил Соскэ.
– Трудно сказать… – ответила О-Ёнэ.
– Здраво рассуждая, мы вправе предъявить им серьезные обвинения, даже дойти до суда, но дела все равно не выиграем, доказательств нет.
– Стоит ли доводить дело до суда, – быстро проговорила О-Ёнэ. Соскэ ничего не ответил, лишь горько усмехнулся.
– Съезди я тогда в Токио, не случилось бы такого.
– Ну да. А потом все это уже утратило всякий смысл.
Соскэ и О-Ёнэ поглядели на узкую полосу
Перевод В. Сановича.
Киити – псевдоним японского художника Судзуки Мотонага (1796–1858), ученика Хоицу.
Хоицу – японский художник Сакаи Хоицу (1761–1828).
Ганку – японский художник (1749–1838). Подлинная фамилия Саэки, позже принял фамилию Ган и имя Ку.
Гантай – старший сын Ганку, художник (1782–1865).