Черный часослов. Эва Гарсиа Саэнс де УртуриЧитать онлайн книгу.
работать? Тут что-то не складывается. Эд мог заработаться допоздна или дожидаться приезжавших в Виторию иностранных клиентов, которые опаздывали из-за смены часовых поясов, однако он никогда не задерживался позже восьми тридцати или девяти. И, уж конечно, он не позволил бы студентке остаться в магазине так поздно вечером, он никогда такого не допускал ни с одним сотрудником… ни с сотрудницей, – добавила Гойя с хорошо замаскированной горечью.
– В таком случае нужно будет обязательно в этом разобраться, – резюмировала Эстибалис, чтобы положить конец этому неловкому признанию.
– Конечно. И, пожалуйста, сохраняйте конфиденциальность: мне не хотелось бы никаких сплетен, – попросила нас Гойя.
– Не беспокойтесь, все будет в порядке, – пообещал я и огляделся. Меня не покидала мысль о том, что это идеальное место, где мог бы оказаться спрятан часослов.
– А теперь позвольте один вопрос профессионального характера, – осмелился я.
– Ну слава богу… – вздохнула Гойя. – О чем идет речь?
– У вас в фонде хранится какой-нибудь экземпляр часослова?
– Нет, ни одного. Это не мой профиль, но я знаю кое-что от Эдмундо, которому доводилось покупать и продавать подобное. Это были иллюминированные рукописи, создававшиеся в Средние века, – личные молитвословы, которые изготавливались по заказу для какой-нибудь знатной персоны, из мирян, зачастую для женщины. В коллекции фонда у нас нет ничего такого, потому что мы храним только то, что связано с этим городом и провинцией. И нет ни одной известной жительницы Алавы, которой была бы посвящена подобная книга. Так что в этом не могу вам ничем помочь. Если вас интересуют редкие экземпляры фонда, то у нас имеется несколько инкунабул. Баскских инкунабул вообще очень немного, поскольку это книги, напечатанные с середины пятнадцатого века, когда начал работать первый печатный станок в мастерской Гутенберга в Майнце, и до первого января тысяча пятьсот первого года года. Именно поэтому их называют инкунабулами, от латинского incunabula – «колыбель», потому что книгопечатание в те годы было еще в зачаточном состоянии. Так что это очень редкие и крайне ценные книги. Что касается часословов, то их, как я уже сказала, у нас нет. Я вам помогла?
«Отчасти», – хотел я сказать, но вслух произнес:
– Вполне.
Я оставил Гойе номер своего мобильного телефона – на случай, если она вспомнит что-нибудь важное для расследования или захочет поделиться со мной какими-то профессиональными соображениями, после чего мы с Эсти покинули хранилище и, поднявшись по лестнице, вышли из здания.
Мы оказались перед небольшим садом и заметили укромную скамейку, стоявшую у старинной каменной стены, которой был обнесен весь периметр. Нам достаточно было пересечься взглядами, чтобы, не сговариваясь, направиться к тому месту.
Прежде всего я сделал звонок сотрудникам, дежурившим у моего подъезда.
– Какие-то новости? – в очередной раз повторил я свою мантру.
– Ничего, инспектор, – сообщили мне.
Я дал отбой, разочарованный