На ветрах разбойных лет. Валентина КоростелеваЧитать онлайн книгу.
начинают просить совета, а то и помощи. Это и есть Тимофей, один из главных героев нашей повести.
А в другой стороне коридора молча нёс свою «вахту» Олег Петрович.
– А вы… вы тоже здорово погорели? – обратилась к нему толстая, всё ещё молодящаяся особа, явно претендуя на внимание товарища по несчастью.
– Да, и я, дурак, не устоял. Не были мы готовы к такому тотальному обману, что поделаешь. Вот и учимся до сих пор…
– Ой, и не говорите! И ведь не знаешь, откуда очередная каверза выплывет! У меня сын только-только начал вставать на ноги, только-только с кредитом расплатился, как – бац! – и август 98-го. Сейчас опять на нуле.
– Тут уж само государство постаралось! – включился в дискуссию бомжоватый на вид тип. – Власти-то, небось, и соломку под себя постелить успели, а нашего брата – опять по башке!
– То-то и оно! Какая голова выдержит всё это! – подхватила толстая, искоса взглядывая на Олега Петровича. – Вот и пьют люди, и колются, и во все тяжкие пускаются!
– Ой, и вправду мало хорошего, – заключила старушка. – Жить-то как-то надо, вот и мыкаются люди, кто во что горазд.
Тут из дверей вывалились сразу трое, началась толкотня, очередь задвигалась, заново занимая свои позиции. Разговор угас сам собой.
Через час и Олег Петрович, выйдя из кабинета и продравшись сквозь очередь, оказался, наконец, на улице. Прошёл несколько метров, присел на скамейку во дворе.
«Дожил, однако», – думал он про себя. Ему, занимавшему важные посты в обкоме, привыкшему к хорошему во всех смыслах обхождению, – даже в последние, смутные, годы не часто приходилось оказываться в таких толкучках, среди столь разных людей. И в то же время какой-то интерес ко всему этому не давал места обиде и злости. Он впервые был так близко с теми, кто имел право судить власти, в ком, несмотря на внешнюю убогость, чувствовались истинная сила и справедливость. И это грело.
– Боже мой, Олег Петрович?
Рядом стояла женщина, весьма приятная на вид. Одежда, ухоженное лицо, и главное – почти волоокие глаза, какие в таком возрасте бывают не часто.
– Изольда, неужели? И ты – оттуда?
– Куда деваться, – она погрустнела, но глаза не погасли. – А ты… ты где-то здесь живёшь?
– Да, неподалёку. Вот, вернулся в родные места.
– Ты ведь, кажется, на Урале работал?
– Да, почти. И немало. Пока…
– Что пока?…
– Пока не уволился из обкома и не переехал сюда с женой и дочкой. – Он помедлил, но, привыкший к точности во всём, добавил: – Жена погибла. Несчастный случай.
– Боже мой, Олег Петрович…
– Да, вот так… Но хватит об этом. Присаживайся. Как ты? Слышал не раз – и по радио, и вообще…
– Ой, Олег Петрович… – Изольда почти смутилась. – Много чего было. И замужество, правда, недолгое, и взлёты, и…
– Ну, ну, ты и сейчас, я смотрю, – просто молодец. И далеко живёшь?
– Да нет, во «фрегате» этом! – и она показала на длинный домище в 12 этажей.
– Неужели?