Операция «Трест». Расследование по вновь открывшимся обстоятельствам. Олег РакитянскийЧитать онлайн книгу.
Конечно, я не поверил этому доносу и на клятвенные уверения Р-на, что он сам своими глазами видел и читал доклады Гуковского, я сказал ему (и Штеннингер присоединился к моим словам), что буду считать его сообщение “облыжным доносомˮ, которому поэтому и не придаю никакого значения…
– Хорошо, Георгий Александрович, – сказал тогда Р-н, – а вы поверите, если я вам докажу, что говорю правду?
– Как же вы можете это доказать?
– Очень просто, – ответил он. – Я постараюсь раздобыть из дел английской контрразведки один из докладов Гуковского, написанный им собственноручно и им же самим подписанный… Тогда поверите?
– Если у меня не будет сомнений в подлинности этого документа, конечно, поверю, – ответил я. – Но только повторяю, если у меня не будет сомнений в подлинности документа, понимаете? Ведь я знаю, что с вашим братом, контрразведчиком информатором, надо держать ухо востро. Ведь вы не останавливаетесь и перед всякого рода подделками…»[51]
Судя по всему, чекист Штеннингер был недостаточно оперативно подготовлен для работы за границей, если доверял секреты своей службы хотя и честному, но всё же стороннему человеку. В свою очередь и Г.А. Соломон, несмотря на многолетний опыт подпольной работы, предвзято отнёсся к сообщению Р. об измене Гуковского, потребовав зачем-то образец докладной, хранящейся в сейфе английского «регионального резидента» в Прибалтике, Финляндии и Скандинавии подполковника Рональда Миклджона. Его агентурная сеть включала не менее 38 человек. Достаточно было детально опросить Р. о содержании прочитанных им документов в британской резидентуре и сравнить с реальными фактами. Если бы они подтвердились через Штеннингера, срочно сообщить на Лубянку, и в течение месяца Гуковского отозвали в Москву и успешно расстреляли.
У Г.А. Соломона был шанс избавиться от своего врага, и он им не воспользовался. А вот Гуковский, казнокрад и развращённый золотом и алмазами «товарищ», весной 1921 года избавился от заклятого недруга Штеннингера, а в июне от Г.А. Соломона. Правда, и сам заболел непонятной болезнью, был отозван в Москву и скоропостижно скончался в августе 1921 года, аккурат к окончанию «золотой лихорадки» с царским золотом. Он слишком много знал… Г.А. Соломон тоже должен был отправиться в мир иной ещё в марте, но вовремя за него взялись местные маститые врачи и вернули к жизни.
В конечном итоге следует признать, что британская разведка обыграла чекистов и за счёт завербованных в советском представительстве агентов была в курсе всего происходящего, в том числе по вопросам «золотой форточки», о которой знали: Гуковский, Г.А. Соломон и ещё 1–2 человека. Но уровнем полной информированности, который появлялся в прессе, обладал только Гуковский.
О том, что британцы проникли в советское представительство в Ревеле, свидетельствуют и другие любопытные факты. В ходе оперативной игры с советником советского полпредства Шеншевым англичане продали ложный шифр паспортного бюро и дезинформировали