Его запах после дождя. Седрик Сапен-ДефурЧитать онлайн книгу.
вашу жизнь обилием предметов. Его коробка с лакомствами будет стоять там, где для нее найдется место, и с тех пор, как мы заживем вместе, он каждый вечер будет приглашать меня ее навестить. Он уже здесь, я ощущаю его присутствие, его мохнатая голова легла на мое колено, он уютно посапывает, я чувствую, как он пахнет после дождя. Предчувствие, если в него погрузиться всерьез, может подарить даже телесные ощущения. Шаманы утверждают, что, находясь в покое транса, можно обнять человека, который находится очень далеко. Я перевожу взгляд на садик и произношу слово «быстрее». Это слово есть отрицание жизни. Говорят, нужно с ним расстаться, чтобы ощутить вкус счастья; сомневаюсь – но вот появляется щенок, и я понимаю, почему так говорят.
От нашей с ним совместной жизни я ничего не жду. И жду всего. Когда пробьет час итогов – где-нибудь в 3000 году, извольте, пожалуйста, – я думаю, пойму, что эта история, как все истории о настоящей любви, подарит мне что-то совсем другое, чем то, что я надеялся в ней найти.
Я вспомнил: мне нужно будет непременно предупредить хозяев квартиры, что у меня скоро появится собака. Я въехал, потому что у меня ее не было. «Собаки у вас по крайней мере нет?» Я сказал, что нет, и тогда это было правдой, и тогда только это и имело значение. И если они терпят только маленьких собачек – а у людей с машинами-великанами обычно так и бывает, – мы спокойно проживем здесь еще два-три месяца. А в худшем случае мы слиняем сразу, пожмем плечами, повернемся спиной, и только нас и видели.
В этот месяц ожидания у меня вдруг появилась очень серьезная забота. Услышь о ней кто-то, наверное, посмеялся бы. А я всерьез озаботился.
С тех пор, как я побывал у мадам Стена, я ни о чем другом не мог думать. А думал я о том, как мне назвать моего щенка.
Я мог бы и не называть его никак, собаки между собой обходятся без имен, и мы с ним тогда тоже избежали бы печати, которую человек обязательно стремится наложить на животное. Дать имя – это уже захват, не так ли? Я не буду его звать, и он будет приходить, когда захочет. Симпатичная мысль, но, боюсь, мы тогда лишимся ощущения нашей общности, и при необходимости придется обходиться безликим вульгарным свистом.
Я мог бы обозначить его кодом Х23 (так принято у ученых, занимающихся кашалотами, которые предпочитают любить только представителей своего вида), ведь назвать по имени – это уже объяснение, не так ли? Изнанка антропоморфизма[20] – отказ от него, но этот отказ настолько отдаляет человека от животных, что человек навсегда закрывает для себя возможность их узнать, он обходит счастье сосуществования с ними. Что же касается меня, то я настолько внутренне ощущаю свое отличие от Голубого Банта, что не боюсь сбиться с пути, сближаясь с ним, не боюсь обмануться и запутаться, а значит, не боюсь и нашего обычая давать имена. У нас так положено: жизнь дается дважды – первым вздохом и именем, которым ее признают существующей и подтверждают.
Антропоморфизм – наделение человеческими качествами предметов неживой природы, растительного и животного мира.