Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера. 1929–1941. Книги 1 и 2. Стивен КоткинЧитать онлайн книгу.
Польши – 1772 тысячи, Румынии – 1180 тысяч, Финляндии – 163 тысячи, Эстонии – 75 тысяч и Латвии – 114 тысяч человек [758]. Сталин перенес личную утрату, его подданные голодали, восточным и западным границам его страны угрожали сильные враги, и это могло бы сподвигнуть его к тому, чтобы устроить передышку. Однако уступки, сделанные весной 1932 года, так и не дали стране чудесного урожая, и сейчас он снова принялся закручивать гайки в намерении выжать кровь из камня [759]. Он создал комиссию по чистке партийной организации Северного Кавказа и отправил туда Кагановича с карательными целями, одновременно вернув в Ростов, столицу Северного Кавказа, Евдокимова и приказав, чтобы села, не выполнившие задание по хлебозаготовкам, выселялись полностью. (Опустевшие села и земли предполагалось заселять «добросовестными колхозниками-красноармейцами, работающими в условиях малоземелья и на неудобных землях в других краях» [760].) Молотов был отправлен на Украину, откуда он жаловался Сталину (21 ноября) на существующую там «оппортунистическую, кулацкую, буржуазную установку», в условиях которой местные функционеры требуют сначала удовлетворить потребности крестьян и только после этого возобновить поставки хлеба государству [761]. В тот же день Сталин обвинил партийного босса Казахской республики Филиппа Голощекина в пораженчестве, несмотря на то что план хлебозаготовок был «максимально сокращен», и приказал ему «ударить, в первую очередь, по коммунистам в районах и ниже районов, находящимся целиком в плену мелкобуржуазной стихии и скатившимся на рельсы кулацкого саботажа» [762].
Советская сельскохозяйственная печать в ноябре 1932 года была полна заголовков о том, что крестьяне умирают от голода в Польше («Это не кризис, это катастрофа»), Чехословакии («Вымирающие деревни»), Китае («Голод, несмотря на хороший урожай») и США («Нищета и разорение») [763]. И ни слова о голоде в Советском Союзе.
Партийная «оппозиция» снова подыграла Сталину: 19 ноября или ранее он получил донос на двух функционеров, Николая Эйсмонта, наркома продовольствия РСФСР, и Владимира Толмачева, отвечавшего за сухопутный транспорт РСФСР, которые в связи с годовщиной революции выпивали на квартире у Эйсмонта. На следующий день они собрались снова, уже вместе с Александром Смирновым, бывшим наркомом земледелия, снятым и переведенным в лесное ведомство, и опять предавались критике деструктивной политики Сталина. Смирнов стал членом ЦК еще в 1912 году, в один год со Сталиным. Эйсмонт входил в состав недавней комиссии по Северному Кавказу во главе с Кагановичем и видел на железнодорожных вокзалах толпы голодных беженцев. Находясь в подпитии, троица обсуждала возможных кандидатов на должность генерального секретаря вместо Сталина: Ворошилова, Калинина и даже самого Смирнова.
Как, опять все заново? «Снять Сталина!»
Центральная контрольная комиссия, во главе которой сейчас стоял сталинский подручный Ян Рудзутак, расценила эти пьяные разговоры как свидетельство
Кен.
Куйбышев еще 2 августа 1932 г. в речи, не попавшей в газеты, но изданной тиражом в 200 тыс. экземпляров, заявил московским партийным функционерам, что у крестьян отсутствуют стимулы – таким образом, расклад был ему известен. Куйбышев.
Rees,
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 769. Л. 108. Вслед за чисткой на Северном Кавказе разрешения на очистку своих рядов попросили партийные организации Казахстана и Украины. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 26. Д. 54. Л. 265; Tauger, “People’s Commisariat of Agriculture,” 298n99 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 907. Л. 73/49–74/50).
Кроме того, Сталин отправил секретную телеграмму уполномоченным ОГПУ, чтобы те передали протоколы допросов по делам о саботаже хлебозаготовок и расхищении колхозной собственности «в ЦК». Антипова и др.
Fitzpatrick,