Предистории. Григорий НеделькоЧитать онлайн книгу.
Убирайся, человеческий выкидыш! Мерзкий лилипут! Чертов ублюдок!..
Ругательства переполняли мозг, лишали воли. Ненависть паука подавляла мальчика и заставляла отступать.
– Червяк безродный! – продолжал наседать, не двигаясь, разрушитель и завоеватель миров. Он и тут не выдержал, решил показать свою власть, мощь, превосходство: – Что ты можешь мне сделать?! Мне, тому, кто своих родителей сожрал еще маленьким! Да я и твоих не пощадил! Помнишь авиакатастрофу? О, страха и гибели тех людей, переживаний их родных и близких мне хватило, чтобы оклематься в этом жалком мирке. Чтобы создать тело Ивана Ивановича. А потом пришлось ждать годы, пока концентрация пороков и зла в вашем мире наполнит мои резервы, чтобы я смог… победить!
Петруша во все глаза смотрел на паука, и во взгляде его не было страха. И даже прежней боли от потери таких дорогих ему людей не осталось. Сохранился лишь праведный гнев. Оборотная сторона ярости – положительная, а не отрицательная.
Стало невыносимо душно…
– Я никогда тебе этого не прощу! – обливаясь слезами, выкрикнул Петруша.
– А мне и не нужно твое прощение, щенок! Поганый ублюдок! Гном ссаный! Шут гороховый!..
– Нет, я не шут! Не шут!! Не шут!!!
Паук уставился на мальчика – изумленный, пораженный. А Петруша ринулся вперед. Существо подняло лапу, хотело остановить ребенка, но тот увернулся и – взмыл вверх.
– Нет, не трогай! – полный ужаса глас паука разнесся под облаками.
Но Петруша уже рвал блестящие на солнце белесые нити. Нагревал их, окутанный туманным бело-красным сиянием, облаком энергии, которой было тесно внутри тела и которая распространялась за его пределы. Он мчался быстрее птицы, а нити лопались. Одна за другой. Щелк! Щелк! Щелк! Они разрывались с неприятным треском от жара, наполнившего внутреннее «я» мальчика, жгучее, решительное, смелое «я» – не в пример тому, какое видели в нем окружающие.
Он почти не осознавал происходящее. В голове вертелась мысль: «Я не шут, я вам не шут!..» И все будто бы затенялось, оставалось как бы по ту сторону метавшейся по застенкам сознания мысли.
Петруша запутался в паутине. Нити прилипли к одежде, но мальчик не обращал на это внимания. Он летел дальше, с каждым щелчком, как от листа бумаги, отрывая новые кусочки от надежды врага.
Паук извивался, пытался подтянуться на паутине, но перенасыщенное энергией тело было непослушным. Чудовище неуклюже, неловко перебирало конечностями, повиснув на последней нити.
А потом порвалась и она. Пуповина была перерезана, а вместе с ней – отсечены желания, способности, устремления паука – и, в конце концов, его бытие. Ничто больше не держало его в этом небе и этом мире…
То ли в полном безмолвии, то ли под аккомпанемент оглушительного крика – Петруша не запомнил – паук низвергся вниз. Километры воздушного пространства остались позади, и обретший физическое воплощение пришелец из иных миров встретился с не менее материальной землей. Звук удара разнесся по всей округе, а тело мертвого, побежденного врага разлетелось по ней