Фанаты. Счастья хватит на всех. Юлия ВолкодавЧитать онлайн книгу.
Во-первых, точно знала, что не сможет сказать Всеволоду Алексеевичу ни слова, уж тем более попросить автограф. Эх, сюда бы бойкую Адельку, вот она бы смогла. Да что там, она бы не постеснялась ещё поставить Туманова в удобную позу для снимка и заставила улыбаться. Во-вторых, Сашке хотелось как можно скорее отделиться от толпы, чтобы не слышать волей-неволей обрывки разговоров. Потому что говорили исключительно о концерте, о том, сколько песен спел Туманов, как звучит его голос, сколько артистов пришло к нему в гости, оправдал ли концерт ожидания. Мнения были разные, но каждый находил, что покритиковать. А Сашке очень хотелось сохранить то волшебное ощущение идеального праздника, которое осталось в душе.
Как жаль, что наши чувства нельзя зафиксировать. Нет, как на видеомагнитофоне, красной кнопки записи, которая сохранит концерт на кассету и позволит смотреть снова и снова. И даже если в зале шла съёмка и потом будет телевизионная трансляция, всё это уже не то. На записи не будет живого, настоящего Всеволода Алексеевича. Его обаяния, его тепла. И того замирания сердца от звука его голоса уже не будет. Сашка видела, что кто-то из зрителей щёлкал фотоаппаратом, в зале то и дело мелькали вспышки. Она ещё запоздало подумала, что надо было взять у Адельки её фотоаппарат. Но что можно сфотографировать с балкона? И фотографии тоже не заменят живую встречу.
В метро вместе со всеми она не нырнула, пошла пешком. Дождик давно закончился, даже тучи разошлись, и в просвет между ними нет-нет да и выглядывало солнце. В воздухе пахло клубникой. Или клубничной жвачкой? Странный какой запах. А может, это духи вон той женщины в красном платье и смешной шляпке с лентой, только что обогнавшей Сашку? И вообще, если учесть, что она шла вдоль дороги, воздух должен был пахнуть выхлопными газами. Но для Сашки он пах именно клубникой. Москва казалась самым тёплым и гостеприимным городом на земле. Городом, где живёт Всеволод Алексеевич. Где он даёт концерты. Где исполняются мечты.
На следующий день Сашка вернулась в Мытищи. Победительницей, уже почти студенткой Первого меда, с кучей впечатлений, наконец-то собственных, а не Аделькиных, пересказанных, о столице. Какие-то, те, что касались вчерашнего концерта, она хотела бы оставить себе. Но остальными, об институте, об экзаменах, о тёте Марусе, о городе, почему бы не поделиться? Но делиться оказалось не с кем. Войдя в квартиру, она нос к носу столкнулась с матерью, подводившей губы перед зеркалом в прихожей. Сюрприза, конечно бы, не получилось, она несколько раз звонила домой от тёти Маруси. Но одно дело по телефону, а другое – личная встреча! Всё-таки событие, дочь в институт поступила! На бюджет! По такому поводу можно и шампанское открыть, и соседей позвать. И торт купить, Сашка жутко соскучилась по сладкому – тётя Маруся мучилась диабетом, и у неё дома чай пили только с бутербродами.
Но ни возгласа «А вот и наша студентка!», ни чего-то в этом роде не последовало. Мать хмуро на неё взглянула, остановила взгляд на новой рубашке, хмыкнула:
– Явилась, москвичка.