По острым камням. Ирина ДегтяреваЧитать онлайн книгу.
почувствовала себя химиком или кулинаром, знающим тайный элемент или ингредиент, который добавила в мутный бульон отношений между тремя «подругами». Ингредиент этот, словно дрожжи, начнет бродить и запустит необратимый процесс, когда Хатиму вынесет на поверхность вспученного бульона, прямо в объятия Разии.
Дня три она дала на процесс брожения и не ошиблась в расчетах. Однако, судя по реакции, вместо дрожжей добавила нитроглицерин – Хатиму избили и довольно жестоко, как, пожалуй, умеют только женщины, впавшие в истерическую ярость. Причем били ее не только Айна и Захия, но подключились и другие. То ли их подговорили поучаствовать, то ли те вступили в драку от нечего делать. Исцарапали Хатиме лицо, сломали два ребра и палец на правой руке, выдрали волосы буквально с мясом, рассекли лоб.
Надзирательницы вырвали ее из рук толпы и отволокли в медчасть, там уже она попросила позвать Разию.
Хатима едва шевелила распухшими губами с запекшейся кровью вокруг грубо наложенных швов. Нитки, как тонкая синяя рыболовная леска, торчали в разные стороны, она каким-то заторможенным жестом пыталась отодвинуть мешавшие ей нити, норовившие попасть в рот. Когда смыкала губы и вовсе начинало казаться, что рот у нее зашит.
«Символично, – подумала Разия. – Они в ДАИШ просто марионетки – с зашитыми ртами и связанные по рукам и ногам. Как бы их не использовали, их именно используют. Да, место женщины в исламе не столь независимое, и все же даже в странах, где самые ортодоксальные формы ислама, нет такого унижения, как в псевдохалифате».
Разия гордилась своими офицерскими погонами, своей судьбой, не считала себя при этом женщиной эмансипированной. В ней органично уживались и мусульманская покорность, и свободные нравы. Она благополучно забывала, что является единственным ребенком в семье, ее отцу хавильдару[8] полиции, жаждавшему как все пакистанцы рождения сына, пришлось довольствоваться Разией. Он благосклонно принял ее решение стать военной, не торопил с замужеством. А когда она стала офицером, отец уже из пиетета не смел ей предлагать женихов и вообще что бы то ни было навязывать. Догадывался он и о существовании любовника, но, узнав, какой пост занимает охальник, отец Разии, каждый раз общаясь с дочерью, хмурил черные густые брови над черными глазами с красноватыми белками, но никак высказываться на эту тему не решался.
– Что вы хотите? – прошептала Хатима, и ее скрипуче-ослабленный голос вывел Разию из задумчивости.
– Мне нужно, чтобы ты рассказала о своей жизни в ДАИШ. С самого начала, как только ты приехала в Сирию. С кем ты встречалась, имена, фамилии, прозвища. Описание этих людей. Про погибших можно не говорить. Особенно детально расскажи про жизнь в Мосуле и о том, как вам с подругами удалось оттуда выбраться.
– Да нечего рассказывать, – Хатима поправила платок, сползавший на подушку. – Я почти никого не видела, кроме мужа. Все годы. Только чуть удалось вырваться
Хавильдар – сержант.