Раневская. Глеб СкороходовЧитать онлайн книгу.
о Станиславском? – спросила она меня, держа в руках очередной номер журнала «Театр» с воспоминаниями Коонен. – Как я люблю Константина Сергеевича, повторять не стану, но вот одна деталь, восхитившая меня. Алиса Георгиевна пишет, как Станиславский увлеченно готовился к выступлению в «капустнике», где собирался изображать дрессировщика лошадей. Подчеркиваю: к выступлению в «капустнике» для своих, а не в спектакле для публики. Он нанял настоящего жокея и обучался у него приемам владения хлыстом. В течение нескольких дней во МХАТе, этом храме искусства, в его фойе раздавалось, как в цирке, хлопанье бича – ученик оказался усердным! Эта мелочь, по-моему, говорит о характере Константина Сергеевича больше, чем страницы пространных рассуждений.
Ф. Г. рассказывала много, и чаше всего она воскрешала страницы прошлого «к случаю», по ассоциации.
Как-то в один из вечеров, когда Наталья Иосифовна Ильина заговорила об Ахматовой, я попросил Ф. Г. рассказать об Анне Андреевне – о той встрече в Ташкенте, далеко не первой, что произошла в годы войны, в эвакуации. Эти воспоминания я уже слыхал раньше, они восхитили меня и врезались в память.
Для Натальи Иосифовны Ф. Г. повторила свой рассказ. И я удивился, как точно она это сделала. Нет, она не воспроизводила заученный текст, она, как всегда, импровизировала. Но в деталях была безошибочна и неизменна.
Выслушав Ф. Г., Ильина хлопнула в ладоши:
– Все! Мы немедленно запишем это! Клянусь вам, я приложу все усилия, чтобы ваш рассказ был опубликован в самом приличном издании! Как коробейник, предлагаю вам любое – выбирайте!
– Ну что вы, что вы! – замялась Ф. Г. смущенно. – Нет, нет, я никогда не сделаю этого. Боюсь, это будет по крайней мере нескромно. Что это я вдруг начинаю рассказывать о себе и Ахматовой? Хвастаюсь этой дружбой?
Все доводы Ильиной она парировала одним:
– Я не уверена, что Анна Андреевна хотела бы видеть эти воспоминания опубликованными.
Попытаюсь воспроизвести рассказ Ф. Г.
Зима сорок второго года. Неуютный Ташкент. Ф. Г. пришла в дом, где жила Анна Андреевна.
– Я к вам, – сказала Ф. Г., входя в темную, холодную комнату с сизыми пятнами сырости на стенах и подтеками на потолке.
Анна Андреевна сидела, поджав ноги, на кровати, укрывшись серым одеялом «солдатского» сукна.
– Кто это? – спросила она, не разглядев Ф. Г.
– Я Раневская, – ответила Ф. Г.
– А, – улыбнулась Анна Андреевна, – проходите.
Ей нездоровилось.
– Давайте затопим и будем пить чай, – предложила Ф. Г.
Анна Андреевна грустно улыбнулась.
– У меня нет дров.
– Сейчас будут, – ответила Ф. Г.
Она вышла во двор. Ряд сараев, все на замках. Она дернула один, другой. Третий поддался. Саксаул. Взяв бревно с сучьями, Ф. Г. вышла из сарая и стала думать, как его расколоть. Во дворе ничего подходящего не нашлось. Вышла на улицу – никого. И вдруг случайный прохожий. С виду мастеровой, с перекинутым через плечо столярным ящиком на ремне.