Раневская. Глеб СкороходовЧитать онлайн книгу.
которого еще не успели представить дежурной сестре, – мисс Вилли, что-нибудь серьезное? Может быть, нужна наша помощь?
Чернова растерянна и снова импровизирует:
– Пожалуй, один из вас может пройти со мной.
Погоржельский и Бестаева взволнованно переглядываются.
Что произошло? У меня похолодели руки. Раневской плохо?.. Или она упала? Недавно нечто подобное было с Бортниковым – он рассек себе лоб, «скорая» настаивала на больнице, но артист доиграл спектакль с пластырем на лбу и сотрясением мозга.
Что же случилось сейчас? Бестаева не удержалась:
– Наверное, опять какие-нибудь очередные ее штучки!
– Подожди, Лили Белл, – оборвал ее Погоржельский.
Томительная пауза. Наконец, быстрым шагом входит Консовский:
– Она идет! – говорит он.
За ним появились доктор, мисс Вилли, – все по местам! – мисс Вилли широко распахивает дверь:
– Войдите, миссис Сэвидж!
Раневская появилась на сцене с глазами, полными слез, что, впрочем, не противоречило ситуации.
Позже я узнал, произошло тривиальное: испортилась трансляция, которая позволяла Ф. Г., сидя в уборной, точно ориентироваться. Не слыша пьесы, Ф. Г. забеспокоилась: в чем дело? Как вдруг внезапно заговоривший динамик сообщил голосом помрежа:
– Фаина Георгиевна, вы на сцене!
А до сцены этаж вниз, два пролета лестницы и длинный коридор. Ф. Г. выскочила из уборной. Опоздать на выход, когда она приходит в театр минимум за два часа до начала спектакля, гримируется, готовится, ждет!..
Спектакль, несмотря на инцидент, а может быть, благодаря ему прошел с подъемом: в зале то и дело вспыхивали аплодисменты, а по окончании зрители устроили Раневской овацию.
Я подал Ф. Г. цветы. Не взглянув на меня, она приняла букет. Публика, как это обычно бывает в такие моменты, зааплодировала горячее. Ф. Г. раскланялась, подошла к залу и решительным жестом положила цветы – почти отбросила их. И снова отвечала улыбкой на аплодисменты.
Магия таланта
Я видел «Сэвидж» уже много раз. И всегда с интересом. Есть магия искусства, которая захватывает нас. И тогда важны не слова, а что-то другое.
В детстве, случалось, я смотрел один фильм несколько дней подряд – пока лента не сходила с экрана. «Багдадского вора», например, я знал дословно – мог повторить все русские титры, не читая. Но каждый раз меня восхищал неподражаемый нежно-голубой цвет неба над широким мостом в Багдаде, синие горы и ярко-желтые и снежно-белые одежды торгашей. Каждый раз я с упоением слушал музыку Миклоса Роши, казавшуюся мне тогда верхом совершенства. Каждый раз у меня вызывал трепет и грусть наивно-романтический диалог героев, полюбивших друг друга, как и полагается в сказке, с первого взгляда:
«– Откуда вы пришли?
– Я искал вас.
– И долго вы искали?
– С самого начала.
– Сколько времени вы здесь пробудете?
– До конца».
Это звучало как стихи.
Но фильм раз и навсегда