Турецкие войны России. Царская армия и балканские народы в XIX столетии. Виктор ТакиЧитать онлайн книгу.
донских казаков-старообрядцев, которые ушли в Османскую империю в XVIII веке. По мнению Ланжерона, некрасовцы были наиболее «заклятыми и жестокими» врагами России и потому их большое селение Дунавец в дельте Дуная необходимо было предать огню, уничтожив его жителей162. В свою очередь Сухтелен советовал обращать особое внимание на недавних выходцев из России, а именно крымских татар и запорожских казаков, которые также проживали в низовьях Дуная. Российское командование должно было «стараться привлечь их, обещая покровительство и всякие выгоды и соглашаясь даже дозволить им перейти на левый берег Дуная»163.
Военный разведчик штаба 2‑й армии полковник И. П. Липранди также советовал привлечь запорожцев и некрасовцев на сторону России. Липранди отметил недавнее ослабление обеих групп в результате переселения части некрасовцев на берег Мраморного моря в ходе войны 1806–1812 годов, а также участия как некрасовцев, так и запорожцев в борьбе с греческими повстанцами. Для того чтобы пополнить свои ряды, некрасовцы и запорожцы начали принимать беглых крепостных и дезертиров из русской армии. Липранди полагал возможным воспрепятствовать содействию туркам со стороны этих элементов, «если при переходе наших войск обласкать их, оставить беглецов и военных дезертиров без наказания [и] сохранить (хотя до времени) их варварские права»164. Липранди отмечал и перемену в отношении болгар, которые «стали уже не столь дики, как прежде», в то время как их «предубеждение против правительства нашего изглаживается». Русский военный разведчик утверждал, что «при соблюдении дисциплины в наших войсках, [болгары] не только не оставят жилищ своих, но даже будут содействовать успехам оружия нашего»165.
Временное возобновление дипломатических отношений между Россией и Турцией после подписания Аккерманской конвенции в сентябре 1826 года сопровождалось назначением А. И. Рибопьера русским посланником в Константинополе. Наряду с дипломатами российское Министерство иностранных дел направило в османскую столицу и военную миссию, которую возглавлял уже упоминавшийся полковник Ф. Ф. Берг и которая включала капитана П. А. Тучкова, лейтенанта А. О. Дюгамеля и младшего лейтенанта А. И. Веригина166. Их задачей был сбор военно-статистической информации об Османской империи на случай войны. Наряду c вопросами чисто военной разведки глава Генерального штаба Николая I И. И. Дибич поручил Бергу выяснить, в какой степени можно было ожидать «противного нам усердия» в случае войны, а также определить настроения христианских жителей северных частей Европейской Турции и ресурсы, которыми они располагали167. Зимой 1826–1827 годов члены миссии Берга провели съемку дорог в Румелии, предоставив тем самым российскому командованию важную информацию относительно возможных путей наступления168. Донесения Берга также включали и замечания относительно общего состояния Османской империи, которые несомненно способствовали формированию
Там же. Л. 7 об. – 8.
О Берге, впоследствии генерал-губернаторе Финляндии, наместнике в Царстве Польском и фельдмаршале, см.:
Берг – Нессельроде. 10 февраля 1827 г. // Там же. Д. 5. Л. 17–19. См. также: