Дорогой мой человек. Юрий ГерманЧитать онлайн книгу.
загнила», и привела толстого, пыхтящего и хмурого доктора к себе в усадьбу. Немножко удивившись, что ребеночек в погребе, и сказав, что это «ошень некорошо, глюпо!», доктор тем не менее спустился по ослизлым ступенькам. По-русски, кстати, Хуммель понимал и даже немножко говорил с тех самых далеких времен, когда совсем молодым врачом был выгнан с Украины богунцами и таращанцами батьки Боженки и Щорса.
– Очень некорошо, глюпо! – повторил он, спустившись и, конечно, сразу догадавшись, в чем именно дело.
Гришка пьяными от высокой температуры глазами смотрел на немца. В руке у него был пистолет. Вдова взяла гранату.
– Вот так! – сказала она, не в силах более ничего объяснить.
Надо только себе представить лицо любящей женщины в такое мгновение.
Хуммель утер вспотевшее лицо, сел и, качая головой, вгляделся в своего необычайного пациента.
– Гросс малшик! – сказал не без юмора немец. – Колоссаль!
И ушел за инструментами, которые не мог просто взять, а должен был украсть – по причинам, о которых будет сказано ниже. И уйти к вдове ему тоже было не просто. А Панфутьев и вдова ждали – это тоже следует себе представить – эти несколько часов: он почти без сознания, и она с гранатой в руке.
Наконец немец явился. Гнойники он вскрыл успешно, во всяком случае, Панфутьева переправили впоследствии на Большую землю в хорошем состоянии. После операции толстый немец несколько раз навещал своего больного, который теперь сам держал гранату и пистолет.
С этим своим пациентом Хуммель был куда ласковее, чем с прочими. Ему он говорил не раз: «Какой короши, рослий малшик! Шулунчик! Колоссаль!» А однажды посоветовал не играть с этими игрушками, они могут сделать «бух!».
– Ежели наведете на меня ваших сукиных детей, господин доктор, – без всякого юмора ответил Гришка, – таки сделаю «бух». И большой «бух». И себя не пожалею, имейте в виду.
– Глюпи большой малшик! – сказал Хуммель. – Ошень!
Сукиных сынов толстый доктор не навел. И от двух великолепных курок, поднесенных ему вдовой, отказался, дав понять, и в грубой притом форме, что если он захочет, то сам заберет себе все село и вдову тоже.
Очень удивилась вдова, услышав это так непохожее на толстого немца заявление, но потом вспомнила, что при разговоре присутствовал фельдшер Хуммеля – стройненький ясноглазый блондинчик, которого в селе боялись и ненавидели больше, чем всех других оккупантов: про него ходили слухи, что он ради забавы перестрелял немало народу.
Как впоследствии выяснилось, этого своего фельдшера и боялся доктор Хуммель – не без оснований при этом. Фельдшер Эрих Герц не раз доносил на своего шефа куда следовало и имел приказ откуда следовало внимательно следить за доктором Хуммелем, так как у того был далеко не безупречный послужной список.
И Герц старательно следил.
История с Гришкой Панфутьевым проскочила мимо него, он ее прозевал, но нюхом почуял, что не только к детям ходил толстый доктор,