За столом с Чеховым. Что было на столе гениального писателя и героев его книг. Русская кухня XIX века. Елена ПервушинаЧитать онлайн книгу.
ндиры, минутку отдохнуть и ехать домой обедать».
Но они не в силах тронуться с места, потому что внимательно слушают секретаря съезда Жилина. Этот Жилин – «маленький человечек с бачками около ушей и с выражением сладости на лице» – вещает:
«– Все мы сейчас желаем кушать, потому что утомились и уже четвертый час, но это, душа моя Григорий Саввич, не настоящий аппетит. Настоящий, волчий аппетит, когда, кажется, отца родного съел бы, бывает только после физических движений, например, после охоты с гончими, или когда отмахаешь на обывательских верст сто без передышки. Тоже много значит и воображение-с. Ежели, положим, вы едете с охоты домой и желаете с аппетитом пообедать, то никогда не нужно думать об умном; умное да ученое всегда аппетит отшибает. Сами изволите знать, философы и ученые насчет еды самые последние люди и хуже их, извините, не едят даже свиньи. Едучи домой, надо стараться, чтобы голова думала только о графинчике да закусочке. Я раз дорогою закрыл глаза и вообразил себе поросеночка с хреном, так со мной от аппетита истерика сделалась».
Поросенок с хреном— классическое русское кушанье. Его в свое время заказывал в придорожном трактире господин Чичиков, а Гоголь при этом пояснял: «Автор должен признаться, что весьма завидует аппетиту и желудку такого рода людей. Для него решительно ничего не значат все господа большой руки, живущие в Петербурге и Москве, проводящие время в обдумывании, что бы такое поесть завтра и какой бы обед сочинить на послезавтра, и принимающиеся за этот обед не иначе, как отправивши прежде в рот пилюлю; глотающие устерс, морских пауков и прочих чуд, а потом отправляющиеся в Карлсбад или на Кавказ. Нет, эти господа никогда не возбуждали в нем зависти. Но господа средней руки, что на одной станции потребуют ветчины, на другой поросенка, на третьей ломоть осетра или какую-нибудь запеканную колбасу с луком и потом как ни в чем не бывало садятся за стол в какое хочешь время, и стерляжья уха с налимами и молоками шипит и ворчит у них меж зубами, заедаемая расстегаем или кулебякой с сомовьим плесом, так что вчуже пронимает аппетит, – вот эти господа, точно, пользуются завидным даянием неба! Не один господин большой руки пожертвовал бы сию же минуту половину душ крестьян и половину имений, заложенных и незаложенных, со всеми улучшениями на иностранную и русскую ногу, с тем только, чтобы иметь такой желудок, какой имеет господин средней руки; но то беда, что ни за какие деньги, ниже имения, с улучшениями и без улучшений, нельзя приобресть такого желудка, какой бывает у господина средней руки».
Как же готовили этот русский деликатес? Вот рецепт из книги А. Городецкой «Образцовая хозяйка и домоправительница, или Практика домашнего хозяйства», вышедшей в Москве в 1875 году.
Очистив поросенка в 3–4 фунта[2] налить его 8-12 стаканами кипятку, положить туда луковицу, 1 морковь и прочих кореньев по полштуки, от 12–15 зерен английского перца, 3 лавровых листа, соли, отварить до готовности. Подать отдельно тертый хрен со сметаной.
Но у Чехова поросенка никто не ест, его только воображают. И воображению еще предстоит поработать:
«Ну-с, а когда вы въезжаете к себе во двор, то нужно, чтобы в это время из кухни пахло чем-нибудь этаким, знаете ли…
– Жареные гуси мастера пахнуть, – сказал почетный мировой, тяжело дыша.
– Не говорите, душа моя Григорий Саввич, утка или бекас могут гусю десять очков вперед дать. В гусином букете нет нежности и деликатности. Забористее всего пахнет молодой лук, когда, знаете ли, начинает поджариваться и, понимаете ли, шипит, подлец, на весь дом».
И в самом деле, жареные гуси – традиционный русский деликатес, еще начиная с XVIII века (см. рецепт далее). В начале XIX века его сделало своим символом знаменитое литературное общество «Арзамас», потому что оно должно способствовать развитию в обществе вкуса, а жареный гусь вкусен, и в начале XX века он по-прежнему был популярен.
Гуся по обыкновению приправить, а ног от оного не отнимать, потом на вертеле жарить; и когда высыхать станет, обмазав раза два маслом или ветчинным салом, оное обтерев и простуди (!), нашпиговать ветчинным салом, потом спело дожарить. Также можно гуся не шпиговать, но обварить в тоненькие ломтики ветчинного сала, жарить и отпускать к столу жареного или облив соусом каштановым.
Приготовить к жаренью гуся, отделить осторожно кожу от мяса, чтобы она не прорвалась, потом приготовить следующую начинку: взять два десятка каштанов, очистить скорлупу, опустить в горячую воду и проварить, чтобы зашпариласъ кожа, вынуть из воды, снять кожицу и изрубить; полфунта сосисек (!) поджарить на сковородке в масле, снять с них кожицу; гусиную печенку, сварить в бульоне и изрубить вместе с сосисками мелко; смешав с каштанами, прибавить перцу, развести сырыми яйцами, начинить гуся за кожу и внутри, завязать кожу у горла, разрезать внизу, зашить и изжарить на глубокой сковороде; когда гусь до половины ужарится, влить рюмку виноградного вина и 2 ст. ложки бульона, затем дожарить, поливая этим соком.
Взять
Здесь и далее приведены рецепты XVIII, XIX вв. и начала XX в., в которых сохранены орфография и пунктуация.
1 фунт – 409,5 г.