Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов. Валентин ФалинЧитать онлайн книгу.
S. Указанное сочинение, с. 76). X. Вильсону лучший выход виделся в нападении Германии на СССР с негласного согласия западных держав или с их одобрения (Hugh R. Wilson. A Career Diplomat. New York, 1960, с. 11).
210
Burckhardt Carl J. Meine Danziger Mission 1937–1939, с. 346.
211
Год кризиса, документ № 549.
212
Решение политбюро ЦК ВКП(б) о вступлении – параллельно с переговорами, которые велись с англичанами и французами, – в политические переговоры с Германией было принято 11 августа 1939 года. Однако 19–20 августа 1939 года в позиции СССР произошел перелом. Как свидетельствовали автору С. Козырев (руководитель секретариата В. Молотова), И. Ильичев (начальник советской военной разведки), И. Агаянц (руководящий сотрудник политической разведки), Сталин в этот момент окончательно убедил себя, что британское правительство не держит в планах эффективный союз с СССР, а тройственные переговоры нужны ему для воздействия на параллельно ведшуюся англо-германскую игру. Провокационная реакция Польши на идею военного сотрудничества с Советским Союзом являлась эмоционально важным элементом при принятии решения и аргументом в пользу переориентации на сближение с Германией. Доступные советские документы не противоречат этой точке зрения, а телеграммы французского посла Наджиара, генерала Думенка, записки Ке-д'Орсе на имя Даладье с критикой британской и польской линий ее подкрепляют.
213
При условии, что Англия вообще пошла бы на объявление войны Германии.
214
PRO, Cab. 23/100, с. 375.
215
«Документы» о так называемых изменнических связях М. Тухачевского, И. Якира и других, подброшенные из ведомства Гейдриха, не фигурировали на заседаниях трибунала. Последнему не вменялось в обязанность оценивать «доказательства» виновности обвиняемых. Трибунал должен был проштемпелевать приговор, вынесенный диктатором задолго до ареста этих военачальников.
216
Иллюстрация к параноидальному поведению Сталина: в июне 1941 года, когда на страну обрушилась нацистская орда, из камеры смертников «внутренней тюрьмы» на Лубянке в кабинет диктатора в Кремле был доставлен Б. Ванников, до ареста нарком вооружений, наспех приведенный в человеческий вид.
Вопрос Сталина к Ванникову: в состоянии ли он немедля составить план эвакуации оборонных предприятий из угрожаемых районов на Восток? Ответ Б. Ванникова: может, но сначала хотел бы выяснить, снимаются ли с него обвинения, а именно: шпионаж в пользу Германии и намерение сбежать в Третий рейх, где ему был якобы обещан пост министра? Ванников добавил: «Зачем мне понадобилась министерская должность в Берлине, когда я был министром в Москве? К тому же едва ли у Гитлера было желание вводить еврея в свое правительство».
Сталин раздраженно заметил, что не время разбираться в случившемся вчера, надо спасать Отечество. «Садитесь у меня в приемной и, не теряя ни минуты, готовьте план демонтажа и вывоза за Волгу наиболее ценного оборудования». Ни извинений, ни сожаления, ни сочувствия. При диалоге с Ванниковым присутствовал Берия, которого диктатор представил Рузвельту и Черчиллю в Ялте лапидарно и ясно: «Наш Гиммлер». Он, вероятно, решал теорему, как добиться от Б. Ванникова последней услуги и затем пустить его в расход.
Уничтожение