Нынче всё наоборот. Юрий ТоминЧитать онлайн книгу.
рассмеялась.
Борька смотрел на неё и не понимал, почему она смеётся: ведь он не сказал и не сделал ничего смешного. Он просто хотел помочь. Он всё делал правильно. А Вика – наоборот: она просила помочь, но не дала лыжи. Она всё делала неправильно, но Борька чувствовал себя глупым и маленьким. А это очень неприятно – чувствовать себя глупым. Любой на его месте шлёпнул бы Вику по затылку раза два и ушёл бы с победой – в другой раз не засмеётся. Но Борька не шлёпнул и не ушёл. Он потоптался на месте, поправил шапку и тоже засмеялся.
– Ой, не могу! – простонала Вика, вскакивая на ноги.
Вика оглядела Борьку и снова прыснула. А Борька добросовестно улыбнулся в ответ, хотя ничего смешного не видел.
Потом они притихли и пошли рядом вдоль проспекта.
Далеко впереди светился угол Невского и Литейного. Огни карабкались в небо, затем падали вниз и гасли. Другие огни гурьбой, теснясь, обгоняя друг друга, стремились через перекрёсток и справа и слева. Над крышами плыли красные колёса, голубые буквы. Они вспыхивали и гасли или просто светили не мигая. Сквозь пелену снегопада не было видно ни домов, ни машин, что несли этот свет. Там были только огни. И машины, обгонявшие ребят, стремились туда, словно для того, чтобы вспыхнуть и сгореть в этом фейерверке.
Всему виной был, конечно, снег. Если бы не снег, то огни карабкались бы по стенам кинотеатра «Титан», прочно стояли бы на крышах и проезжали бы через перекрёсток не иначе как с автомобилями. Но снег шёл. Взбунтовавшиеся огни блуждали сами по себе, без людей. И Вике, когда она подумала об этом, стало вдруг легко и радостно. Вика не сразу поняла, что случилось. Почему и откуда пришла к ней эта радость? Она никак не могла вспомнить какое-то слово – очень красивое и очень знакомое. Это слово было уже на кончике языка, но ей помешал Борька, которому надоело идти молча.
– Вика, – спросил он, – ты есть хочешь? Я хочу.
– Ой, какая я дура! – прошептала Вика.
Борька с удивлением уставился на неё. Сегодня он не понимал Вику, и он, конечно, не мог догадаться, что то важное слово наконец вспомнилось. Вика, широко открыв глаза, смотрела вперёд вдоль проспекта, где вспыхивали и гасли огни реклам, где шёл снег и белые шары фонарей уютно, как кошки, спали на вершинах столбов. Из всего этого почему-то получалось, что она будет актрисой.
Вика подумала об этом впервые, неожиданно для себя. Но уже через секунду ей казалось, что она знала это всю жизнь. А ещё через секунду Вика, повернув голову, с каким-то радостным удивлением разглядывала своё отражение в тёмной витрине. Там за стеклом, не отставая от неё ни на шаг, шла стройная лыжница в шапке, отороченной пушистым снегом. Она смотрела на Вику внимательно и немного загадочно, и Вика ничуть бы не удивилась, если бы витрина вдруг вспыхнула, как экран, и оттуда донеслась бы музыка.
– Боря, – спросила Вика, – как ты думаешь, я на кого-нибудь похожа?
– На маму, наверное, – недоуменно ответил Борька. – Ну ещё, может быть, на папу. Я его не видел. Сама, что ли, не знаешь, на кого похожа?
– Я тебя про другое спрашиваю!
– Про