Плачь, Маргарита. Елена СъяноваЧитать онлайн книгу.
отца» команды Егора Гайдара. Какое он имел отношение к архивам? И как вообще добывались тогда эти допуски? Об этом я обязательно расскажу – в предисловии ко второму роману трилогии «Гнездо орла».
А пока о том, как я проверяла некоторые приведенные в письмах факты. Один пример: Рудольф Гесс до середины тридцатых годов публичных речей на площадях с балконов домов или открытых трибун почти не произносил. Не умел, не любил, не хотел. И первая же его такого рода публичная речь закончилась большим конфузом: вернувшись с балкона обратно в комнату, Гесс в буквальном смысле упал в обморок.
Он и сам описывал это с юмором как недоразумение, и соратники в письмах и дневниках это забавное событие не обошли. И все в один голос утверждали, что речь Гитлера в Нюрнберге должна была стать ключевой во всей пропагандистской кампании партии, но фюрер тем утром не просто охрип, а разговаривал, «как рыба, выброшенная на берег». И, как назло, горластых и опытных Геббельса и Лея в Нюрнберге не оказалось – они обрабатывали другие города. Там находился только Борман, но этот как оратор был еще хуже Гесса.
И Гесс, который до этого выступал только в кругу экономистов и функционеров, понял, что деваться ему некуда. Многотысячная аудитория, собранная на Фрауенкирхе гауляйтером Франконии Юлиусом Штрайхером, жаждала обещанного экстаза.
Забегая вперед скажу, что с самой речью Гесс справился. Все присутствовавшие утверждали, что после его выступления площадь буквально взорвалась, долго еще ревела и бесновалась. И как это у него с первого же раза так получилось? Не привирают ли соратники?
И я решила проверить. Для этого нужно было отыскать хотя бы подшивку газет города Нюрнберга первой и второй декады сентября 1930 года. Точной даты я тогда не знала, в письмах никто ее пометить не удосужился. Долго искала нужный архив, долго копалась в газетных подшивках (хранились они, на мой взгляд, тогда небрежно), мерзла. А кто подолгу сидел в архивных хранилищах, знает, что через пару часов уже леденеют ноги и пальцы не слушаются. Нашла.
Оказалось, 11 сентября. Да, почти всё, как в письмах: Франкония, Нюрнберг, Фрауенкирхе, огромная толпа в ожидании речи Гитлера. Вместо него появляется другой. Толпа его имени толком и не знала, однако с первых же его реплик, «полетевших в нее, точно тяжелые камни», затихла и слушала час, несколько раз «взрываясь, точно начиненная динамитом, когда оратор делал короткую паузу, чтобы перевести дух». В кавычки я взяла выражения из газетных статей, подтвердивших, таким образом, что Гесс действительно справился.
По такому принципу – доверяй, но проверяй, я и писала все три романа трилогии.
В один роман такой материал не уместился бы, и я просто была обязана дать возможность людям, информация о которых таким образом попала мне в руки, пройти свой путь и получить свое. Каждому свое. Так, кстати говоря, родилось название третьего романа трилогии: «Каждому свое».
Самым же трудным для работы оказался второй роман «Гнездо орла».
НСДАП