Желанный подарок. Татьяна ЛюбимаяЧитать онлайн книгу.
представляю, какой бедлам творился в этот момент на кухне.
– Лика плибежала, начала олать.
– Сильно орала?
– Угу, – снова шмыг, и плечики поникли.
– Но торт вы все же постряпали?
– Нет, – дочь машет волосиками. – Сначала мы ждали, когда плиедет Илина Федоловна и все убелет. Потом пошли в магазин за толтом. Пап, она злая. Она только пли тебе холошей становится, а без тебя у-у-у, – Ксюха делает угрожающую моську и скрючивает пальчики, пытаясь напугать меня. И у нее, если честно, это получается.
– Я поговорю с ней. Она больше не будет на тебя орать. Хочешь, в воскресенье вместе торт состряпаем? Ты и я?
– Плавда? – дочь задирает голову, чтобы посмотреть мне в лицо. Глазенки огромные, ясные, наивные. Очень похожие открытостью и доверчивостью на те, что я целовал пару часов назад. – А ты умеешь?
– Неа. Будем импровизировать.
– Это как – импозиливать?
– Это как получится. Идет?
– Идет.
Дочь заметно успокаивается и даже улыбается. Сама сползает с моих колен, бежит к столику, где у нее лежат листы и карандаши. Любит рисовать. Вся стена в ее миленьких детских шедеврах, будто стикерами, обклеена рисунками.
– Что ты решила нарисовать? – заглядываю через плечо.
– Наш с тобой толт. Вот тут будет вишенка, тут малинка, а вот тут шоколад, – тыкает красным карандашиком на точки на кривом круге.
– Напомни мне купить необходимые ингредиенты, а то начнем стряпать и чего-нибудь не найдем.
– Ага.
10. Никита. Примирение
Целую дочь в сладкую макушку. Оставляю одну.
– Никита, – Лика топчется возле двери. Подслушивала. – У меня в воскресенье весь день занят: парикмахерская, массаж, отбеливание, маникюр, педикюр, шопинг с Мари…
– И? – иду в сторону кабинета, уверенный, что жена пойдет за мной. Так и есть. Семенит сбоку, в лицо заискивающе заглядывает.
– Я услышала, что вы с Ксюшенькой торт собрались стряпать, а я не смогу вам составить компанию.
– Мы справимся без тебя, – со льдом в голосе. Я взбешен.
– Правда? А ты не будешь за это на меня сердиться?
Закрываю за нами дверь.
И одним движением припечатываю благоверную к стене, сжав за горло и приподнимая вверх.
– Ты чо? – испуганно распахивает глаза, встает на цыпочки, обхватывает мое запястье пальцами.
– Еще раз моя дочь будет из-за тебя плакать… – с яростью дышу ей в лицо. С трудом сдерживаюсь, чтобы не сжать пальцы сильнее. – Поняла меня? Поняла? – рявкаю.
– По… поняла, – лепечет.
Разжимаю пальцы, стряхиваю руку, отходя от жены.
– Псих… – шипит в спину.
В отражении окна вижу, как разглаживает шею. Но не уходит.
Зажимаю пальцами переносицу. В груди барабан, вздохнуть глубоко не получается. На душе гадко. Неправильное у меня в семье происходит. Где-то не там я повернул.
– Никита… – на лопатки ложатся ладони. – Прости…
Я все-таки дышу. Считаю до десяти, чтобы успокоить надсадный