Полосатый отпуск. Анна ОрловаЧитать онлайн книгу.
бесшумно скользнул прочь. Наверняка досыпать.
– Проходите, присаживайтесь, – скрипучим голосом велел пожилой гоблин, не поднимая головы от кипы бумаг. За грудой документов он почти потерялся: маленький, седенький, с тускло-зеленой кожей и желтыми клыками.
Присаживаться? Куда, интересно? Документами было завалено все: стол, стулья, несгораемый шкаф в углу, подоконник и даже пол. Прошиты и пронумерованы? Какое там! Разрозненные бумажки. Из окна тянуло сквозняком, ветер лениво ворошил протоколы и объяснительные.
– Спасибо, я постою.
Гоблин дописал, поставил вниз закорючку и отложил лист.
– Что вам?.. – проскрипел он, поднял глаза и запнулся. – Потерпевшая, значит?
На морщинистой физиономии гоблина промелькнуло злорадство. Женоненавистник, что ли? Или узнал?
Я по привычке вытянулась во фрунт и сжато изложила обстоятельства дела: что, кто, когда и как. Гоблин, впрочем, слушал вполуха, крутил ручку и разве что не зевал. Как если бы я пришла жаловаться на дождь за окном. Подумаешь, инкуб. Подумаешь, приезжих охмуряет. В приморском городке, мол, такими кишмя кишит. Что, всех ловить? Возни много, толку мало.
И я понемногу начинала злиться.
Понятное дело, запрещать инкубам соблазнять девиц – это как запрещать траве расти, а солнцу светить. Природа у них такая, ничего не попишешь. Но вот "продавливать" жертв нельзя, максимум слегка усилить имеющийся интерес. Другой вопрос, что инкубов редко удавалось прихватить за… то есть поймать на горячем. Жертвы до последнего не желали обращаться в полицию. Страшно и стыдно.
– Готова пройти магическое освидетельствование, – закончила я свой, кхм, доклад.
Гоблин встрепенулся и махнул когтистой лапой.
– Да ну, глупости. Можете идти, домовой.
Значит, точно узнал – я назвала только свои имя и фамилию.
– Я настаиваю на проведении экспертизы.
Он цыкнул пожелтевшим зубом.
– Настаиваете? Идите-ка вы отсюда,гражданочка Стравински. Пока я не стал разбираться, как это вы не поддались внушению, а? Может, вы привираете?
– Зачем? – поинтересовалась я, стараясь не выдать злости.
Гоблин совсем уж скабрезно ухмыльнулся.
– Откуда же мне знать? Может, мстите бедному инкубу за какую обиду? Вдруг он на ваши, хе-хе, чувства не ответил?
Идея была настолько дурацкой, что я даже с ответом не нашлась.
Гоблин, почуяв слабину, принялся давить:
– Так, говорите, внушению не поддались? Откуда у вас, гражданочка, такая, хе-хе, моральная устойчивость? Алхимией балуетесь или запрещенные препараты принимаете?
За "моральную устойчивость" мне следовало благодарить удачное происхождение: драконы внушению неподвластны. А у меня, как ни крути, драконьей крови половина, пусть и дефектная. Кстати, бабулю особенно бесило, что мама связалась с отцом Розочки по доброй воле, даже на магию не свалишь.
– Послушайте, – сказала я спокойно. – Я-то скоро уеду, а вам потом разбираться с распоясавшимся инкубом.
– Не волнуйтесь, – ощерился