Победный марш. Антология духовности и патриотизма. Выпуск 2. К 80-летию Победы в Великой Отечественной войне. СборникЧитать онлайн книгу.
придурками и фашистскими флагами. Что? Будете сейчас «правосеков» вызывать? Так побоитесь, что вас дезертирами объявят в трудный час для вашей нэньки-Украины. Так что сидите тут, как мыши, и выслушивайте всё, что я про вас думаю. Это же вам нужно за вашей мамой приглядеть, а не мне. Только чувствует моё сердце, что никогда вы сюда не вернётесь.
Дамочка шмыгнула носом, голос её дрожал, когда она заговорила вновь:
– Не рвите мне душу. Зачем вы так, девочка? Вы не знаете, как мне тяжело. Мы платим вам деньги и надеемся на вашу порядочность.
– Не знаю я, как вам тяжело. Но откупаться от матери в такое время… Это просто свинство! Хотя кому это я говорю. Бог вам судья.
Послышался звонок в дверь. Вошли двое.
– Ты готова, дорогая? – прозвучал вопрос осипшим баритоном.
– Да, милый, вот мы сейчас закончим с девочкой относительно мамы и можем выходить.
– Мам, – послышался молодой юношеский тенорок, – ты не забыла, как у бабули под матрасом закладывала шкатулку с украшениями? Надо не забыть.
С этими словами парубок бросился в комнату, где лежала старушка, и через мгновение вышел, держа в руке увесистый инкрустированный ларец. Торчавший из замка ключ торопливый внучек сразу сунул в карман. Быстро разместил шкатулку в рюкзаке и, схватив первый попавшийся чемодан, поднёс к выходу из комнаты.
Вновь в разговор вступил сиплый:
– Нет времени разводить сопли. Всем взять вещи – и спускаемся, пока водитель ждёт. К вечеру коридор на запад могут закрыть. Русские окружают уже со стороны Херсона.
– Скорее бы уж вас всех прихлопнули! – резко и с весёлым подъёмом вскрикнула девушка.
Наступила пауза… Все трое уставились в недоумении на девушку с торжественной улыбкой на лице.
– Ты чё несёшь, с…ка кацапская? – начал было петушиться молодой, но тут же был резко пресечён родителями.
– Давай-давай! Вали, ублюдок нацистский! Ждут тебя в «гейропе» грязные тарелки с унитазами!
Засобирались быстро. Чемоданы, тюки вынесли в подъезд. Женщина подошла к двери в спальню и остановилась, не решаясь войти в комнату.
– Я бы на вашем месте вошла и попрощалась. Вы её не увидите никогда в жизни.
– А если она меня узнает? Тогда я не смогу уехать. Я боюсь. Это выше моих сил! – сквозь слёзы залепетала женщина.
– Дорогая, брось сантименты, уходим. Вон снова русская артиллерия заработала, – торопил баритон мужа.
Женщина дотронулась до дверной ручки, постояла так мгновение, резко развернувшись, схватила на ходу дамскую сумочку с журнального столика и, прикрыв заплаканное лицо ладонью, рыдая, выбежала прочь.
Несмотря на приближающийся грохот и нарастающую канонаду, в комнате наступила тишина, мерно перебиваемая тиканьем старинных настенных маятниковых часов в деревянном корпусе.
Девушка легко подтолкнула дверь и вошла в комнату, где лежала бабушка ко входу лицом, на котором застыли набухшие капли слёз, норовивших прорваться и растечься по щекам.